Как только он перестал на нее рычать, выяснилось, что он довольно интересный собеседник. Но, обнаружив некоторый ум, он остался откровенным мачо. Все эти заходы по поводу Венсана, эти откровенные обшаривания глазами… Но это тоже не бог весть какое преступление. К тому же он действует открыто и хорош собой. До сих пор она попросту этого не замечала. Он снял пиджак — в баре было душно. Режин заметила, что большинство присутствующих дам не оставили это без внимания. Она и сама не могла оторвать взгляда от выпуклых бицепсов. Стараясь призвать себя к порядку, она перевела взгляд на его лицо, украшенное трех дневной щетиной, но избавиться от непрошенных мыслей ей не удалось. Режин бросило в жар. Кажется, дело не столько в духоте прокуренного бара, сколько в близости этого мужчины. Она сняла жакет и поправила блузку из дымчатого шелка. Антонио сейчас же уставился на ее декольте. Между прочим, в этом он был полной противоположностью Венсану, что Режин отметила с некоторой долей благодарности. Она положила ногу на ногу, сознавая, что при этом открылся выгодный ракурс ее точеных ножек. Антонио и это не оставил без внимания. «Ох, что же я делаю!» — спохватилась она и внутренне себя одернула.
— Ну, хорошо, раз вы действительно убеждены, что в расчетах по статике какая-то ошибка, я завтра же их проверю, — заговорила она подчеркнуто деловито.
— Я хочу, чтоб вы знали, мадемуазель Лефевр, что я пекусь только о деле, — мягко заметил Антонио.
— Мне сдавалось, что вы хотели доказать, будто я как женщина не владею ситуацией.
— Да, вы — женщина, вне всяких сомнений. И мне нравится выводить вас из равновесия, не скрою. Но я не стал бы заниматься этим на работе. Это просто не мой стиль.
— Не так-то просто выбить меня из равновесия. — Режин строптиво вскинула голову, взметнув волну каштановых волос, но тут же вспомнила, как чуть не растянулась на лестнице.
— О, я уверен, мне это уже удалось! — уверенно констатировал он.
Она совершенно неожиданно для себя залилась краской: «Что за нелепый разговор? А впрочем, нападение — лучшая защита». Режин вооружилась самой невинной из своих улыбок:
— Так, значит, это ваше обычное занятие по вечерам в чужом городе, где нет друзей и родных?
— Вы о чем?
— О вашей готовности кружить головы женщинам.
— Ну, а чем еще заняться? Каждый вечер шатаюсь по барам, охочусь на одиноких дам.
— В точности так я себе это и представляла.
— А как вы представляли себе все остальное?
