– А если она была слепой, а потом прозрела? – вдруг резко спросил Павел.
– Значит, это была влюбленность, страсть, дурь – называй как хочешь. Но не любовь, – отрезала Елизавета Романовна, и Ленка поняла, что присутствует при продолжении какого-то давнего диалога между этими двумя. И еще поняла, что в общении с сыном мать жестка и, возможно, безжалостна. Это окончательно рушило гипотезу о «маменькином сыночке».
Время пролетело молниеносно и незаметно. В начале одиннадцатого Ленка и Павел вышли из подъезда. Такси стояло уже несколько минут, и в провожании не было никакой необходимости, но мужчина пошел проводить женщину, после такого вечера это было так естественно. На улице было по-весеннему свежо и хорошо. Над подъездом теплым светом светил, чуть потрескивая, фонарь. Ленка поняла, что невыносимо хочется пройтись пешком по центру города, подышать, а ехать на чужой машине в свою пустую квартиру не хочется так же невыносимо.
– Павел, – сказала она провожающему, – я не хочу такси. Я хочу гулять.
– А давайте гулять! – радостно воскликнул Павел и в несколько мгновений отпустил машину, дав водителю какую-то купюру.
Они вышли из двора на зеленую, освещенную фонарями и огнями ресторанов и магазинов пешеходную улицу. Ленкины каблуки весело цокали по асфальту. Мимо шли такие же гуляющие, парочки молодых и пенсионеров, держащиеся за руки. В большие окна было видно, что в ресторанах сидят разные люди, едят, пьют и разговаривают. И в целом в мире царит весеннее настроение.
– Ну, что скажете, Лена? – спросил Павел. – Вы увидели, что хотели? Поняли?
Ленка помолчала. Мысли разбегались в разные стороны, как дети на игровой площадке, и собрать их в кучу было сложно. Красное вино начало выветриваться из головы, виски стали ныть, что мешало сосредоточиться еще больше. Но больше всего Ленке просто не хотелось сосредотачиваться и раскладывать на составляющие жизнь семьи, которая ей понравилась. Не хотелось говорить о причинно-следственных связях, потому что уже какое-то время назад ей стало понятно – успешному юристу Павлу она помочь не в силах, разве что утешить. Ему очень не повезло потому, что очень повезло. Потому что лучшее – враг хорошего.
– Да, Павел. Мне кажется, я увидела.
Они несколько минут шли молча. Ленка подбирала слова. Ее спутник ждал, причем – она посмотрела на него украдкой – ждал с какой-то обреченностью, без нетерпения.
– В общем, мне показалось, что любого психолога, который пытался анализировать вашу личную жизнь и диагностировать проблемы, надо было просто привести и познакомить с вашей мамой, Паша. Ваша мама – удивительная! Таких женщин единицы.
