Речь уже шла о культуре.
– Елизавета Романовна, сейчас принято считать, что культура умирает. Что ее убил Интернет. Вы разделяете это мнение? – все-таки журналист в Ленке временами брал верх.
– Культура не может умереть, Леночка, – улыбнулась своей светлой улыбкой пожилая женщина. – Просто, как мне кажется, раньше громко и во всеуслышание говорить могли только либо люди от власти, либо от культуры. В газетах или по телевидению. А в интернете теперь говорить и писать могут все. Поэтому культурные люди и события теряются.
«Господи, – подумала Ленка, жуя вкуснейшую утку, – когда я в своей „Красивой жизни“ в последний раз разговаривала с кем-то о культуре?!» Становилось как-то грустно за себя и за издание в целом. Но больше все-таки за себя, потому что в редакции так поговорить было не с кем, а от таких разговоров Ленка кайфовала.
Потом Елизавета Романовна рассказала, что на днях была на концерте Константина Райкина, который так редко приезжает в их город, и хоть в программе был заявлен моноспектакль, а актер полтора часа читал произведение русских и советских поэтов, и мужчина рядом с ней в кресле задремал и даже захрапел, – ей все равно безумно понравился и подбор стихов, и то, как тонко это было прочитано… Тут уж Ленке было что сказать: несколько лет назад она брала интервью для своего глянца у заезжей звезды – Константина Райкина. И она в лицах рассказала, какой он вблизи, каким оказался серьезным и завораживающим человеком. Эта информация вызвала у хозяйки дома искренний восторг, она так заинтересованно расспрашивала, что Ленка была польщена. Павел молчал, улыбался, неспешно жевал салаты и подливал дамам вино.
Вечер проходил чудесно, и от внезапного звонка мобильника Ленка даже вздрогнула. Взяла трубку, вышла в прихожую. Мила на всякий случай громко и почти истерично рассказывала о том, что у нее прозвонила напоминалка, чтобы она позвонила Ленке и вызволила ее из объятий очень приличной семьи.
– Мила, у меня всё хорошо, спасибо, – прошептала та в телефон. – Я тебе потом расскажу, в каком я волшебном месте.
– Замуж выходишь?
– Нет.
– Ну ладно, в таком случае я спокойно ложусь спать. Позвони мне завтра.
Когда Ленка вернулась, на лице хозяев была озабоченность, они вполне искренне обеспокоились, не случилось ли у нее чего-то неприятного и не надо ли ей бежать. Ей была настолько приятна эта забота, что она честно сказала, что звонила подруга поболтать и вкратце рассказала историю Милкиной любви и замужества. И речь за столом пошла о любви. Тут Ленка поняла, что красное вино незаметно, но качественно ударило в голову. Хотелось говорить про любовь и слушать. Хотелось даже посплетничать о чем-нибудь или о ком-нибудь, но как это сделать в окружении такой приличной семьи, Ленка не знала.
