— Почему?
— Сочли, что мой племянник — более удачная для нее партия.
— Но не оттого, что у его величества не слишком хороший характер?
— Нет. К несчастью, когда речь идет о королях, о личном характере обычно не упоминают.
— Стало быть, если по каким-то причинам брак принцессы Анны и вашего племянника не состоится, у короля Боснии появятся отличные шансы?
— Да. С политической стороны такой исход будет совершенно удовлетворительным.
— Спасибо, — сказал Рэксоул. — Я держу пари на вторую сотню тысяч долларов, что кто-то в Боснии — я не обвиняю лично самого короля — приложил к этому делу руку. Методы балканских политиков всегда были полувосточными. Итак, идемте.
— Куда?
— В этот миленький домик Неллиных приключений.
— Но наверняка еще слишком рано.
— Да, рано, — сказал Рэксоул. — Но нам нужно еще раздобыть кое-что. К примеру, потайной фонарь.
— И револьвер? — предположил князь Эриберт.
— Должно быть, револьверы? — поправил, засмеявшись, миллионер.
— Дело может дойти и до них.
— Ну, в таком случае, вот один, — сказал Рэксоул и вынул револьвер из кармана. — А ваш?
— А у меня, — сказал князь, — у меня револьвер вашей дочери.
— Черт, этого еще не хватало, — пробормотал Рэксоул про себя.
Было довольно рано — половина десятого. Они решили, что неразумно начинать операцию до полуночи. Надо было как-то провести три часа.
— Давайте сходим посмотреть игру, — предложил Рэксоул. — Возможно, повстречаем берлинскую леди.
В первый момент это предложение было сделано в шутку, но, поразмыслив, они оба решили, что вряд ли где-нибудь можно будет провести время лучше, чем в великолепном салоне курзала, где в сезон выигрывается и проигрывается столько же денег, сколько в Монте-Карло.
Пробило десять часов, когда они вошли в зал. Здесь было представлено большое общество — общество, в которое входили, в частности, и лица, пользующиеся в Европе наиболее дурной славой. В этом пестром собрании все были равны. Электрический свет холодно и беспристрастно освещал праведных и неправедных, глупых и лукавых, европейцев и азиатов. Как обычно, женщины монополизировали лучшие места за столами. Картина эта была хорошо знакома князю, который много раз наблюдал подобное в Монако, но Теодор Рэксоул никогда еще не бывал в европейских игорных домах; он имел лишь самые общие представления о правилах игры, и все окружающее чрезвычайно его заинтересовало. Некоторое время он наблюдал игру за столом, возле которого они остановились. Губы его ни разу не шевельнулись, но взгляд был прикован к столу, а слух ловил каждое замечание игроков или крупье. Он брал свой первый урок игры в рулетку.
