— И как же он научился грамоте, этот поэт-холоп? — недоверчиво пожимая плечами, осведомилась императрица.
— Самоучка, ваше величество, талант.
Пушкин хотел что-то добавить еще, но заметил недоверие в глазах императрицы, заметил презрительно сложенные тонкие губы. То же выражение глаз было у обеих сестер. Только взгляд Елизаветы Михайловны излучал абсолютную веру в его слова. Она, как всегда, думала так же, как он.
Пушкин замолчал.
— Я читала стихи Слепушкина, ваше величество, у меня есть его книга «Стихотворения», — вступила в разговор Елизавета Михайловна. — Если желаете, я сейчас же принесу вам.
— Очень любопытно взглянуть, — отозвалась императрица.
— Прошу извинить, я отлучусь на минуту.
И Елизавета Михайловна поспешно вышла из комнаты.
А вот фотография Натальи Николаевны, тоже с портрета Гау. Легкий поворот головы. Красивое лицо с детским выражением искренности, доброжелательности, любопытства. Черные волосы ниспадают на плечи, с головы, ниже левого плеча, спускается пушистое украшение из бело-черных перьев. На шее, по моде того времени, черная лента, сколотая не то брошью, не то булавкой. Плечи открыты. Белое платье с четырьмя складками, охватывающими грудь и руки до локтя, в середине украшено цветком.
Навсегда, до самой смерти
Это был первый выход Натальи Николаевны к представительнице большого света. Она волновалась, но не хотела, чтобы ее волнение заметил Пушкин. Он, конечно, почувствовал ее состояние и утешил:
— Все равно прекраснее тебя никого не будет. Да я и не думаю, чтобы, кроме нас, Елизавета Михайловна позвала еще кого-то. Будет, возможно, ее дочь Дарья Федоровна. Из любопытства заглянет. Может появиться ненадолго Екатерина Федоровна, если свободна будет от общества ее императорского величества.
...Елизавета Михайловна встретила долгожданных гостей. Бурю чувств пережила она, спускаясь вниз по лестнице. Вспомнилось первое знакомство с Пушкиным и такая внезапно налетевшая любовь к нему, отодвинувшая псе другие чувства и желания.
И вот теперь он привел к ней свою жену. Говорят, необычайная красавица. Ну что же, дай бог ему счастья! Она уже столько пролила слез, что больше не заплачет.
Наталья Николаевна стояла между Елизаветой Михайловной и Пушкиным. И ее ласковый взгляд, предназначенный хозяйке, загадочно скользил все мимо и мимо нее.
Они поднялись в гостиную. Ступая по лестнице и приглядываясь к гостье, Елизавета Михайловна пыталась найти хоть какие-то недостатки во внешности той, которая так безраздельно владела Пушкиным. Но их не было. Она тихо поднималась по лестнице и торжественно несла свою неземную красоту. Хотелось молитвенно сложить руки и глядеть, глядеть на это чудо, неизвестно как очутившееся на земле.
