То, что увидел он, когда выполз, лавируя между кустами багульника, на опушку, крепко озаботило Богусловского: четверо крепких мужиков разморенно привалились к заплечным мешкам, в каких обычно носят продукты и огнезапас охотники; двое стояли с топорами в руках у поленницы, собираясь, видимо, колоть дрова; еще один ковшиком черпал из родника воду, наполняя ведро. Ружья и мелкокалиберные винтовки, особенно любимые бельчатниками, стояли, прислоненные к стене избушки, плотным рядком. Артель, и артель охотничья, прибывшая к своему стану. Только для чего у каждого маузер через плечо?
«Из тыла? Или граница нарушена?..»
Отполз от опушки и поспешил к коноводу.
«— Положение хуже губернаторского. Их семеро, нас — двое, а задерживать необходимо. Батуем коней».
Распределил Богусловский свои наличные силы так: коновод выдвигается правее тропы на опушку и изготавливается, выбрав хорошую позицию, к бою; сам же Богусловский обходит поляну и поднимается на взгорок, к малиннику. Оттуда и предложит нарушителям сложить оружие.
«— Если дойдет до боя, чаще меняй позиции. Создавай впечатление, что несколько нас человек, — посоветовал Богусловский коноводу. — С поляны, главное, не выпустить никого, иначе уйдут».
«— Верно. Никак нельзя упускать, — согласился коновод, загоняя патрон в патронник. — Вдвоем не погоняешься по тайге…»
В этом и заключалась вся сложность ситуации: до заставы, если полевым галопом скакать, не менее двух часов; выстрелов, если бой начнется, на границе не услышат — короче говоря, на себя только расчет. Голубя бы послать с донесением, да не взял он голубей: тропа тыльная, ровная, на ней никогда ничего неожиданного не случалось. Беспечность, надежда на авось — как теперь это ни называй, дела не поправишь.
«— Пошли, — скомандовал коноводу. И добавил: — Пока я не вступлю в переговоры, себя ни в коем случае не демаскируй. Понял?»
«— Как не понять! Тогда, считай, пропали мы».
Когда Богусловский, обойдя поляну, выполз на взгорок, он увидел почти не изменившуюся картину: четверо все еще продолжали возлежать на заплечных мешках; под навесом у поленницы, уже нарубив изрядно дров, дымили самокрутками двое, и только тот, что набирал прежде воду, находился в избушке. Похоже, растапливал печь, ибо из трубы начинал куриться дымок.
«Один — ничего. Хорошо, что остальные на виду».
Богусловский поднялся во весь рост. Карабин на изготовку. Крикнул зычно:
«— Предлагаю оружие сложить, самим отойти на десять шагов и лечь лицом вниз!»
