— Отчего нет, — сказал старший портной. — Можно. Ведь для того мы и есть, как, например, зубы — чтобы жевать, или морда чтобы плевать. А какие бы ты хотел?
— Самые лучшие, какие могут быть. Ведь если вы говорите, что эти плохие, то какой прок мне их носить?
— Понятно дело, — говорит сапожник. — По сырости через две недели развалятся. Видишь, уже искривились, носки опустились, а каблуки взад пошли.
— Так и я про то же, — сказал я. — Сделайте мне сапоги из самой лучшей кожи; такие, чтобы были и крепкие, и красивые. Сколько такие будут стоить?
— Могу пошить тебе сапоги из настоящего французского шевро, — сказал сапожник. — Будут лёгкие, красивые, но крепкие. Будет это стоить 120 рублей.
— Чего так дорого?
— Дорого? — спросил сапожник. — Тогда не шей. Никто тебя не заставляет. Если хочешь иметь приличную вещь, то должен и хорошо заплатить. Впрочем, это совсем не дорого. Сколько у вас в России стоят хорошие сапоги?
— Не помню, — сказал я.
Ведь не мог же я ему правду сказать.
— Если не помнишь, так я тебе напомню, — сказал сапожник. — Во-первых, у вас ни у кого нет приличных сапог, ибо ни хорошего товара у вас нет, ни добрых ремесленников. А сапожники ваши в артелях норму выполняют. Известно, как работают мастера за жалкие копейки, такая и работа. Так, лишь бы продать. Поэтому ваше паскудство в России, на чёрном рынке, от 700 до 1000 рублей стоит. А если что-то получше, то и того дороже. Так что заплатить 120 рублей за приличный товар и хорошую работу дорого для тебя не будет.
Вмешался второй сапожник — тот, что на гармони играл:
— Что ты его учишь? Он сам всё хорошо знает, но дураком прикидывается. Не хочет 120 рублей за хорошие сапоги платить, пусть себе едет в свою Москву. Там, на чёрном рынке, за эти деньги только лапти купит. Ведь здешние цены — это грабёж. А он мордой крутит: слишком дорого!
Тут я не выдержал и говорю:
— Какой грабёж? Ведь я вам деньги заплачу!
— А что эти ваши деньги стоят?.. Пока вы здесь, ваш рубль идёт за один лит. А как вас отсюда выкинут, то и за десять рублей никто тебе лита или польского злотого не даст. Тоже мне, установили курс, рубль равный литу! Это точно так же, как если бы мы пришли в вашу Москву и потребовали, чтобы польский злотый равнялся вашей 1000 рублей. Это не грабёж? У вас скверный хлеб по карточкам, за которым нужно ночь в очереди стоять, стоит 2 рубля за кило. А у нас белый хлеб стоит 20 грошей. И никакой очереди…
— Что ты ему втолковываешь? — сказал старший сапожник. — Он и без тебя хорошо знает, но такой у него приказ, он сказать иначе не может, только: «У нас всё есть!.. У нас всего много!.. У нас всё лучше!.. У нас всё дешевле!» Сделали из него попку, вот он и повторяет по кругу! Как круглый дурак.
