Возможно, лучше подошло бы определение «жуткий». Свистящий воющий ветер тряс дом так, что грохотали ставни, а нарастающий ливень трепал его, порождая ощущение уныния, горестного опустошения и самого темного безнадежного отчаяния. Соседские дети помогли Холли развесить вдоль подъездной дорожки и на деревьях мерцающие рождественские гирлянды, которые вкупе с потрепанными украшениями на газоне лишь усугубляли пугающий эффект.
Холли задрожала от открывшейся картины.
Да. Дом представлял собой один большой готический образ.
— Обычно выглядит не так плохо, как в шторм, — попробовала оправдаться она.
— Разве? Этот дом всегда был чем-то вроде предмета баек, — ответил Слейт. — Когда я был ребенком, мы бросали друг другу вызов провести здесь ночь. Мы думали, что в доме обитают привидения.
— И по-прежнему обитают, — жизнерадостно ответила Холли.
Недоверие и насмешка на лице Слейта подбодрили ее. Не совсем луч надежды среди черных туч мрака, но Холли радовалась всему, что могла получить.
Слейт припарковал грузовик как можно ближе к парадной двери, но подальше от грязи, и Холли начала открывать пассажирскую дверь. Казалось, он знал эти места.
— Постой, — Слейт перехватил ее руку и снова закрыл дверь. — Сзади лежит дождевик, — перегнувшись через сидение, он достал накидку. — Надевай.
— Так точно, капитан, — Холли накинула на себя виниловое пончо и натянула на голову капюшон. — А как же ты?
— Я добегу.
— Дождевика хватит на двоих, — она распахнула полы в приглашении.
— Шутишь, — сказал он. — Хочешь верь, хочешь нет, но у меня на самом деле есть чувство юмора.
— Мой папа тоже так думал. Черное и дьявольское, — Холли помолчала. — И я надеюсь, в ближайшие дни ты мне его покажешь.
Пожав плечами, Слейт снова потянулся назад и, достав яркую желтую широкополую зюйдвестку>14, водрузил ее на голову.
— Ты похож на Г…Глостерского моряка, — сказала она, глотая смех. Холли хотела сказать «Гордона-рыбака», но решила, что Слейт не оценит сравнение с парнем, нарисованным на коробке рыбных палочек. Кроме того, он куда больше напоминал виденный ею в Глостере восьмифутовый бронзовый кенотафий, изображавший рыбака с напрягшимися мышцами, стоящего за штурвалом своего судна и смотрящего сквозь шторм на скалы впереди. В путеводителе было написано, что статуя сделана по образу капитана Клейтона Морриси и служит мемориалом с надписью «те, кто погружается в море в кораблях»>15.
Боже. Идеальное соответствие. Слейт сам бы мог стать прототипом статуи.
