Оставшееся свободное время Вебер проводит или в студенческой корпорации (после первого курса он уже не пишет об этом родителям), или в гостях у преподавателей. В случае Вебера это отчасти одновременно и визиты к родственникам: так, например, его дядя Адольф Гаусрат заведовал в Гейдельберге кафедрой Нового Завета и истории церкви. Вместе со своей семьей он проживал на вилле Фалленштайн, где позднее поселился сам Вебер и где одним из квартиросъемщиков был его научный руководитель Левин Гольдшмидт. Вольнодумец и антисемит, Гаусрат любит поддеть молодого студента, когда тот приходил к нему в гости. В свободное время он пишет исторические романы, публикуя их под псевдонимом «Георг Тайлор», и вообще готов о многом рассказать своим современникам. В Страсбурге у Вебера тоже есть родственники — Баумгартены. Когда Вебер приезжает к ним на выходные, их встречи носят гораздо более серьезный характер: в семье дяди Германа читают «Гамлета», в доме Гаусрата — «Двенадцатую ночь»[104].
Несмотря на то рвение, с каким Вебер ходит на занятия, на основании его писем нельзя сказать, чтобы он был в восторге от учебы в университете. Он доволен, и не более того. В лекциях по истории римского права ему не хватает истории, которая интересует его больше, чем догматическая понятийная логика. В лекциях по истории профессора Эрдмансдёрфера, наоборот, слишком много пафоса, хотя Вебер и входит в число трех студентов, прослушавших курс до конца. Что касается Куно Фишера, то Вебер восхищается его критикой Шопенгауэра, но ему претит его позерство. Лекции Беккера о римских институтах, напротив, наполняют его «сознанием того, что здесь я получаю практические знания». Не будем забывать, что Веберу восемнадцать, но его суждения — это, без преувеличения, суждения человека, который имеет уже очень большой опыт работы с научной литературой и не даст себя провести[105].
В целом свой интеллектуальный голод он удовлетворяет не столько на лекциях в университете, сколько в беседах с Баумгартенами и за чтением книг, не связанных непосредственно с университетской программой. На втором курсе Вебер вынужден прервать учебу из–за службы в армии, которую он проходит в течение октября 1883 года в Страсбурге. Хотя сам он красочно и подробно описывает свою тоскливую и мучительную службу, суть ее можно передать в двух словах: он живет «то в хлеву, то на манеже — как лошадь, которую только начали объезжать». Эта жизнь включает в себя семичасовые марш–броски, опухшие суставы на ногах, ночные дежурства на пороховых складах, воспаление сухожилий, беспрестанные упражнения в стрельбе, муштру, издевательства, потерю веса. Но самое главное, на что Вебер жалуется больше всего, — это абсолютная монотонность и тупость, неспособность сосредоточиться ни на одной мысли и «бесконечное убивание времени» путем «повторения множества чисто механических действий миллион раз». А между тем, как мы помним, Вебер с раннего детства готов был скорее заучивать наизусть налоговые тарифы, чем плевать в потолок. Позднее он назовет механическое перебирание в мозгу фактов, проистекающее из готовности истязать самого себя ради результата («а зачастую конечный результат совершенно ничтожен»), необходимым условием научного познания.
