Увидел колокол луский князь и спросил мастера:
— Каким искусством ты этого добился?
— Я всего лишь ремесленник,— ответил плотник,— какое у меня может быть искусство? А впрочем, был один секрет. Замыслив выточить колокол, я не решился тратить понапрасну свое ци и должен был поститься сердцем — чтоб обрести покой. После трех дней поста уже не смел помышлять о почестях или наградах, о жалованье и чинах. После пяти — не смел и думать о хвале или хуле, удаче или неудаче. После семи — в оцепенении перестал ощущать собственное тело, забыл о руках и ногах. И не стало для меня ни князя, ни его двора; все, что извне волнует душу, исчезло, и все мое умение сосредоточилось на одном. И тогда я отправился в горы и стал присматриваться к природным свойствам деревьев. И только мысленно увидев в наилучшем из стволов уже готовый колокол, я принялся за дело — а иначе не стоило и браться. Так мое естество сочеталось с естеством дерева — потому и работа кажется волшебной.
***
ИЗ ГЛАВЫ XX
Чжуан-цзы, странствуя в горах, заприметил там большое дерево с густыми ветвями и пышной листвой. Однако дровосек, что остановился возле дерева, его не тронул. Чжуан-цзы спросил о причине.
— Оно ни на что не пригодно,— ответил дровосек. И Чжуан-цзы сказал:
— Из-за своей непригодности дерево это сможет прожить столько, сколько ему отпущено от природы.
Спустившись с горы, Учитель остановился на ночлег в доме старого друга. А тот, на радостях, приказал мальчишке-прислужнику зарезать и сварить гуся.
— Один наш гусь умеет гоготать,— сказал прислужник,— а другой не умеет. Которого прикажете зарезать?
— Того, который не умеет,— сказал хозяин.
На другой день ученики обратились к Чжуан-цзы с вопросом:
— Вчера вы сказали: то дерево в горах из-за непригодности своей сможет прожить столько, сколько ему отпущено от природы. А теперь вот хозяйский гусь погиб из-за своего неумения. Уж если выбирать между пригодностью и непригодностью, умением и неумением — то что бы вы, Учитель, предпочли для себя?
И Чжуан-цзы, рассмеявшись, ответил:
— Я бы разместился где-нибудь посередке!
***
Линь Хуэй бросил драгоценную яшму, что стоила тысячу золотых, и, посадив на спину сына-младенца, бежал из страны. Кто-то спросил его:
— Разве младенец дорого стоит?
— Он ничего не стоит,— ответил Линь.
— Или с ним меньше хлопот?
— С ним много хлопот,— ответил Линь.
— Так зачем же тогда, бросив бесценную яшму, вы бежали с младенцем?
