— Вот опять, — вступился Джек, — мы же объяснили, что это они нас спровоцировали. Есть свидетели... И вообще — дуболомы были под кайфом, а это прокол охраны. Как они пустили их внутрь?!
— Не перебивай, — спокойный голос отца прервал Джека, и мама продолжила гнуть свою линию.
Более шести часов они провели в «Грайвич Молл» после окончания побоища.
Первое время, когда она смотрела на Джека, лежавшего без сознания в медпункте, Эми только плакала. Казалось, что брат превратился в сплошной кровоподтёк. На его лицо Эми не могла взглянуть, не рискуя упасть в обморок. К счастью, как заметил пожилой врач, кости, зубы, глаза и всё самое ценное уцелело, а синяки исчезнут за пару недель.
Медсестра вкалывала Джеку лекарство за лекарством, попутно обрабатывая кожу каким-то резко пахнущим спреем.
Когда брат пришёл в себя, он тут же сообщил окружающим, что чувствует себя отлично и поинтересовался: намерены ли их отпустить домой? Медики усмехнулись, дали зеркало и вызвали хмурого охранника.
Наряду полиции они сообщили лишь свои имена. Эми отказалась говорить, а Джек изобразил временную амнезию.
Вскоре приехали мама с папой в сопровождении разгневанного Авраама Голдсмита, успешного адвоката, который грозил «Грайвич Молл» многомиллионным иском за потакание наркоманам-рецидивистам и создание угрозы жизни детей.
В этот момент Эми поняла, что всё более-менее налаживается. Последним сдался шериф, которого добило как перечисление инстанций, где узнают о бездействии полиции, так и обещание возместить из бюджета его службы все расходы по длительному восстановлению детей и последующей (ещё более длительной и дорогостоящей) психологической реабилитации.
— ... и поэтому, — говорила мама, — вас стоит наказать.
Внезапно она всхлипнула и замолчала.
Эми отстегнула ремень, просунула руки по бокам стоящего перед ней сиденья и обняла её.
— Все хорошо, — прошептала она, — мы любим тебя.
Посмотрела в зеркало и поймала взгляд отца. Тот вёл машину, сжав зубы и краем глаза поглядывая на жену.
Дождавшись, когда всхлипы стихнут, Майкл сказал:
— Подведём итог. Мама обрисовала всё абсолютно точно. И я на сто пятьдесят процентов с ней согласен. И я ещё не раз повторю это и в вашей школе перед директором, и в полиции, и на службе.
Джек тяжело вздохнул.
— Но есть одна вещь, которую я скажу только сейчас, — продолжил отец. — Я горжусь тем, как вы повели себя. Не тем во что ввязались, а тем как поступили. Эми, Эматалла, я очень люблю тебя и в подобной ситуации всегда буду на твоей стороне. Нельзя терпеть людей, которые оскорбляют нашу семью.
