Над посёлком занимался серенький день, холодный ветер трепал бабам юбки, швырял под ноги охапки жухлых листьев. Фрося размашисто шагала по улицам посёлка, Настя едва поспевала за ней.
– Значит так, работать будешь поденщицей. Кому полы помыть, кому окна, кому бельишко постирать, мало ли дел в зажиточных домах. Поначалу я тебе буду помогать работу найти, потому как кто ж тебя с улицы в дом впустит? А уж потом, как тебя узнают, будешь сама о работе договариваться. И смотри, чтобы ничего к рукам не прилипало! Не то вылетишь из коммуны, не посмотрим, что с дитями. Я за тебя ручаюсь. Половину заработка будешь себе оставлять, половину Макарычу отдавать на прожитьё. У нас коммуна, друг другу помогаем, вот как тебе. Ежели кто заболеет, на работу выйти не сможет, накормим, с голоду не помрёт. Дрова на зиму опять же заготовить надо. Крышу подлатать, да мало ли расходов в хозяйстве, а хозяйство у нас общее. Поняла?
Настя кивнула.
– Ну и ладно. С нами не пропадёшь! Считай, повезло тебе, что место у нас нашлось. Сама-то откуда будешь?
Настя вкратце рассказала о своих злоключениях. За разговором дошли до большого дома за глухим забором. Хозяйка чем-то походила на Дусю, только постарше, да взгляд другой – цепкий, настороженный. Обстановка в доме тоже напомнила ей уютный Дусин дом – добротная мебель, фикус у окна, слоники на комоде, вышитые салфеточки везде. На видном месте граммофон.
Хозяйке требовалось перемыть и запечатать на зиму все окна.
– Хорошо сделаешь, так и заплачу хорошо, – сказала она.
Фрося, сторговавшись с дамочкой, убежала по своим делам, а Настя, вооружившись тряпками и старыми газетами, принялась за работу. Мыть окна она любила, ей нравилось, как начинают блестеть под её руками стёкла и в горнице становится словно светлее и просторнее. Это мирное занятие напомнило ей недавнее прошлое. Издалека донёсся шум проходящего поезда, на минуточку показалось, что всё, что случилось с ней – это просто ночной кошмар, что она моет окна в своём доме, а во дворе играют её дети и вот-вот вернётся с работы Геша, прибежит вечно спешащая Санька.
Заглянула хозяйка проведать, как работает поденщица, иллюзия развеялась.
С этого дня каждое утро Настя отправлялась на поиски заработка. Поначалу её водила по домам Фрося, знакомила с женщинами, торговалась об оплате. Но через неделю-другую Настя справлялась уже сама. Половину заработка исправно отдавала Макарычу, половина уходила на еду. Нина управлялась с младшими, дети слушались её. И Макарыч, действительно, приглядывал за остающейся в бараке ребятнёй: на кого прикрикнет, кого шлёпнет, чтобы не лезли, куда не надо, кому разбитую коленку промоет, чистой тряпицей завяжет, а то картошки на всех в золе испечет.
