Женщины в палате охотно болтали, рассказывали о себе, пользуясь такими непривычными часами безделья между кормлениями, а Лиля молчала, отвернувшись к стене.
– Брошенка, што-ль? —спросила соседка по палате, пышнотелая казачка с длинными тёмными косами, – много щас, после войны, охотников до баб развелось, а мы и рады верить.
– Вдова… – нехотя ответила Лиля.
– Вдова? А сколько же тебе лет?
– Двадцать недавно исполнилось. Муж морским пограничником был, утонул неделю назад.
Женщины примолкли. Одна из них подошла, протянула ломоть хлеба, густо намазанный сметаной.
– Ешь, тебе силы нужны, чтобы мужика выкормить. А мне ещё из дома принесут.
Коленька набирался силенок, приближалась выписка, а вместе с тем росла Лилина тревога. Пустит ли её с ребёнком хозяйка комнаты? Где и на что жить? Как она выйдет на работу, если оставлять сына не с кем? Лиля села за письмо в далёкую Уфу, прося помощи у мамы и сестры.
Крещенский мороз на Урале – это вам не шуточки! Щиплет за нос, кусает щёки, пробирает до костей. Одно спасение – овчинный тулуп да валенки. Настя бежала по пустынной улице Пархоменко, прикрывая нос и рот заиндевевшей варежкой, платок, воротник тулупа и даже ресницы покрылись инеем. Хорошо, что повезло с трамваем, а то бы и не добежала от завода до дома. Снег весело похрустывал под ногами, окна домов особенно уютно светились сквозь покрытые пушистым куржаком ветви, город притих, завёрнутый в снега.
Несмотря на мороз, настроение у Насти было отличное: сегодня на отчётном собрании о ней сказали добрые слова, наградили грамотой и денежной премией, а ещё вручили ценный подарок – пачку настоящего грузинского чая и полукилограммовый пакет сахара. Всю дорогу она представляла, как придя домой, заварит себе крепкий ароматный чай и будет пить его маленькими глоточками с сахаром и с бубликом, а потом устроится на диване, укутав ноги шерстяным платком и, отгородившись от мира кругом света настольной лампы, будет вместе с Гуттиэре разгадывать тайну человека-амфибии. А ещё Настя обдумывала, как лучше поступить с премией: отложить на чёрный день или всё же купить себе к весне блестящие ботики, как у Ираиды, Дусиной соседки.
Прибежав домой, Настя скинула у порога тулуп, валенки и первым делом затопила буржуйку, поставила на печку чайник и только тогда заметила белый прямоугольничек на полу у двери. Видно, хозяйка подсунула письмо под дверь, а она замела полой тулупа в сторонку. Конверт надписан родным почерком. На душе стало совсем радостно, наконец-то долгожданное письмо, ведь после новогодней открыточки от Лили ничего не было, целых три недели! Настя заварила себе чай и, согрев руки о стакан, начала читать письмо. Однако с первых же строк улыбка сползла с её лица. Не веря своим глазам, она снова и снова перечитывала письмо. Хорошее настроение улетучилось без следа. Подбежала к окну, прижала ладонь к замёрзшему стеклу, глянула в протаявший пятачок: в доме напротив свет горел во всех окнах, значит дочка с зятем уже дома. Настя накинула тулуп, сунула ноги в валенки и, прихватив письмо, побежала к ним.
