Настя удивлённо посмотрела на теперь уже бывшего мужа, отрицательно качнула головой.
– Ничего у нас не выйдет, Ванечка. Мы давно идём каждый своей дорогой. Моя дорога рядом с дочками, да и ты не один. Живи, как тебе нравится. Не приходи больше.
Повернулась и ушла в цех.
Прошёл год, наполненный работой, учёбой, ожиданием сводок о ходе боёв и писем. Летели с фронта треугольнички от Настиного племянника Николая, того самого парнишки, что провожал её на вокзал в Вятке несколько лет назад. Сын брата Пани, как только началась война, из-за школьной парты ушёл в лётное училище, а оттуда на фронт. Девушки у него пока не было, а получать девичьи письма хотелось, вот и завязалась у него переписка с двоюродными сёстрами. Лиля писать не любила, ей и так кавалеров хватало, а Нина писала аккуратно и с удовольствием. До войны встретиться им не довелось, познакомились и подружились брат с сестрой благодаря переписке.
Вновь забегая вперёд скажу, что дружбу эту они сохранили на всю жизнь. Николай Павлович выжил в той страшной войне, дошёл до Праги. После войны красавец-капитан встретил свою любовь и прожил с ней долгую счастливую жизнь. Вышел в отставку полковником, воспитал дочь и внучку. В последние годы совершил ещё один подвиг, человеческий, много лет ухаживая за тяжело больной женой. С сестрой Ниной виделись они лишь раз, но писали друг другу тёплые письма до последних дней. Недавно мы вместо поздравления с праздником получили письмо от внучки Николая Павловича о том, что он ушёл из жизни так же достойно, как жил. Светлая память этому красивому человеку.
Но вернёмся в весну сорок четвёртого. Тяготы военного времени стали привычными, сводки с фронта придавали сил и уверенности в скорой победе. Как-то в редкий выходной Настя заглянула в гости к любимой подруге, хоть жили недалеко друг от друга, но видеться удавалось редко. Тем дороже для обоих были эти встречи.
Настя подивилась, как изменилась Раечка, ничего в её облике не напоминало ту маленькую бродяжку, которую Дуся привела с рынка. Теперь это была хорошенькая девочка в фартучке поверх домашнего платьица, с атласным бантом в коротких кудряшках, бойкая, с озорными глазками и крепенькими ножками. Первые пять-десять минут она держалась настороженно, издали наблюдая за гостьей. Потом освоилась, принесла и положила на колени Насти куклу, мячик. А потом и вовсе расшалилась, залезла с ногами на диван и всё пыталась привязать к Настиным волосам свои бантики, что-то приговаривая на своём языке.
