Успокоилась она только тогда, когда перед ней поставили тарелку с рассыпчатой варёной картошечкой, заправленной золотистым лучком, обжаренном на настоящем подсолнечном масле. Забыв обо всех огорчениях Раечка, наряженная в сатиновую Дусину блузку, доходящую ей почти до щиколоток, уплетала угощение за обе щёчки. Густые, спутанные волосы расчесать не было никакой возможности, к тому же, в них водились вши. Решено было остричь девочку наголо, что женщины и сделали, когда та уснула. Всю её одежду увязали в узел и вынесли на помойку.
Ночью между Дусей и Степаном состоялся серьёзный разговор.
– Мне кажется, ты опрометчивый поступок совершила, – шепотом, чтобы не разбудить спящего ребёнка, говорил муж. – Даже не посоветовалась со мной, всё с бухты-барахты. Ребёнок ведь не котёнок, не выкинешь, ежели что. Это же на всю жизнь! А ну как родная мать объявится, когда девчушка подрастёт? Ты же ничего о ней не знаешь.
– Ты прав, Стёпушка, наверное, прав. Но, пойми, не могла я уйти и оставить голодного ребёнка одного под дождём! Она же ещё такая маленькая, погибнет ведь! Я бы себе этого не простила. Может, нам её Бог послал. Я ведь так мечтала о дочке! Да и ты всегда хотел детей, хоть и не говорил об этом. Я же замечала, как ты смотришь на чужих ребятишек. Давай будем растить Раечку, как свою дочь, а там как Бог даст, от всех напастей в жизни не убережёшься.
На следующий день Дуся закрыла свой ларёк пораньше, сказавшись больной, а сама поспешила на барахолку. Сколько раз она с завистью наблюдала, как женщины выбирают и покупают детские вещи – штанишки, чулочки, платьица. И вот, наконец, и она выбирает одежду для дочки! Придирчиво рассматривает швы – не будут ли тереть нежную детскую кожу, прикидывает размер – чтобы было на вырост, но не смотрелось слишком большим. Нелёгким это оказалось делом – покупка детской одежды. А на последние деньги выторговала у пожилой женщины с печальным лицом целлулоидного пупса. Нагруженная покупками торопилась Дуся домой. Волновалась, как там Степан управляется с маленькой дикаркой. Но дома, к её удивлению, царили мир и согласие. Степан Игнатьевич нашёл деревянный брусок, распилил его на кубики, и вместе с Раечкой строил из них башню. Они увлеченно возились на полу голова к голове, разговаривая на каком-то только им понятном языке.
Увидев Дусю, Раечка обрадовано поспешила к ней навстречу, маленькие ручки обняли её за шею. Волна тепла и нежности затопила Дусино сердце.
