Я неплохо изучил Рози и мог поклясться, что она немного смутилась, что для нее вообще не очень-то свойственно. Тем не менее она выдала белозубую улыбку, уставившись на наставника.
— Вон там, у стены, лежат пока что пустые книжицы, — продолжил тот, попыхивая трубкой. — Это суровая необходимость, причем недешево мне обошедшаяся. Н-да. Но что делать, пришлось раскошеливаться. Памяти-то у вас нет, в этом я убедился, выслушивая истории о том, как вы летом странствовали. Сколько я вам всего рассказывал, скольким вещам учил — все впустую, все как сквозь пальцы песок. Так что будете записывать, раз по-другому не выходит, тем более вы все тут грамотные, на вашу удачу. Так вот, де Фюрьи, раздайте каждому по одному экземпляру. Нет-нет, не кому какой попадется, там, на обложках, написаны имена. Фальк, помогите де Фюрьи, книжицы все-таки увесистые.
А не поскупился наставник. Через пару минут Рози, по-хозяйски взъерошив мне одной рукой волосы, другой протянула увесистый томик в кожаном мягком переплете. Был он толстенький, страниц, наверное, на триста, на светлой коже обложки виднелась вытесненная и позолоченная надпись: «Эраст фон Рут. Личная книга подмастерья. Наставник — Герхард Шварц, м. 8 с. п.»[1].
К книге прилагался карандашик, тяжеленький, свинцовый, привязанный к ней кожаным шнурочком.
— Что надо сказать? — недовольно проворчал Ворон, когда Рози завершила раздачу книг.
— Спасибо, наставник, — ответили мы.
— Ну что такое? — расстроился тот. — Где слаженность, где единый порыв? Кто в лес, кто по дрова… А ну-ка, все вместе!
— Спасибо, наставник! — грянули мы.
— Милый, — в наступившей тишине добавила от себя Гелла и покраснела.
— Хорошо сказано. — Ворон приподнялся в кресле. — А вот и наглядное пособие пожаловало.
В дверях показался Мартин со товарищи, они, сопя, втащили в залу покрытый инеем, совершенно окоченелый труп.
Это был Матиуш, которого год назад во дворе замка как свинью разделал Гарольд.
Ну да, тогда Ворон что-то еще сказал, вроде: «Он нам еще пригодится». Правда, еще некромантия упоминалась в этой связи. Вот ведь — мы-то тогда подумали, что он шутит. Не шутил и впрямь приберег тело для дела.
— Вон туда, к стенке его кладите, — распоряжался Ворон. — На лавку. Вот. И пускай себе оттаивает. Нет, я бы мог его разморозить с помощью магии, но в этом случае у него могут пострадать внутренние органы. То есть для занятий по некромантии ваш приятель будет более чем пригоден, а вот в анатомическом смысле, увы, подпортится. Тем более мы никуда не спешим.
