— Прямо не знаю, что делать, — немного жалобно произнес Монброн. — Семья все-таки. Хоть на коня прыгай и мчи во весь опор.
— Так и мчи, — даже как-то удивилась Рози. — Какие тут могут быть сомнения?
— А это? — Гарольд рванул рубаху на груди, показав нам печать. — Я маг. Я больше не один из наследников, у меня осталась только родовая фамилия, и не более того.
— У нас всех есть долг крови. — Рози была невероятно серьезна. — Мы получили его с первым шлепком по заднице, который сделала повитуха. В нас живут все те, кто носил наше имя прежде нас, и все те, кто будет носить его после нас, извините за высокий стиль.
— Не будет. — Я начал догадываться, куда гнет Рози. — Мы бесплодны. За нами не будет никого.
— Ты меня понял, — погрозила мне пальцем Рози.
— Пойду к Ворону. — Бледный до синевы Гарольд одернул рубаху. — Может, отпустит на месяц-другой.
— Давай-давай, — одобрила его поступок Рози. — Удачи.
Не отпустил его Ворон. Сказал: либо тут, либо там, сам решай. Но если уедешь, то можешь не возвращаться, причем на подобную поблажку он идет в первый и последний раз.
Гарольд мучился ужасно, но выбор уже на следующий день сделал в пользу замка, чем удивил меня невероятно. Семья все-таки. У меня ее не было, но если бы была, то я бы ни на что ее не променял. За пару дней он совсем извелся и осунулся. Мы даже начали за него всерьез опасаться, а Аманда сообщила нам, что если так дальше дело пойдет, то она сама к Ворону сходит и такое там устроит!
А еще через день в замок пожаловал отряд Мартина.
Не знаю, как выглядели в глазах наших соучеников мы, когда вернулись в замок, но надеюсь, что не так удручающе, как отряд Мартина. Вернулось их всего семеро из одиннадцати уехавших, так мне сказала Рози, найдя меня на кухне, — сегодня была наша очередь готовить. Причем слово «наша» поменяло свой смысл относительно первого года обучения. Раньше «наша» означало благородных. А теперь — нет. Как-то само так получилось, что и мы, и те ребята, которые провели лето под командой Рози, теперь держались друг друга в тех составах, на которые нас некогда разделил Ворон, и делали это если не как кровные родственники, то как очень близкие друзья. Хотя какие же мы не кровные? Смешалась наша кровь в ту ночь у Гробниц, навсегда и бесповоротно. Моя и Фалька — это уж наверняка, я его когда к лошадям тащил, кабана такого, на нем живого места не было, да и из меня кровь текла изрядно, так что смешалось одно с другим, смешалось.
