Я покидал Сепфонис и решил задержаться немного, чтобы зайти в Нацерет, город, где жила семья Иешуа. Я не мог ясно объяснить себе, что я надеялся там увидеть. Место поначалу было обычной деревушкой. Потом ее заселили рабочие, нанятые для строительства нового Сепфониса, которым, от греха подальше, запретили жить в подверженном мятежам большом городе. Нынешний Нацерет имел вид города достаточно хаотично построенного, бессмысленно растянутого, грязноватого, с домами, беспорядочно теснящимися вдоль неровных склонов. Город оставлял неприятное впечатление, и если бы вдруг кому-нибудь пришло в голову описать его красоты, думаю, он едва ли нашел бы что-то, достойное похвалы. Все дома в городе, казалось, строились в невероятной спешке; я обратил внимание, что вторые этажи многих домов, были недостроены. Населяющие город люди возводили свои жилища в самой что ни на есть странной манере, какую только можно было себе представить, наспех надстраивая свои дома, сообразуясь, очевидно, с пополнением семейств. Самое удивительное было то, что в такие дома каждый вечер возвращались люди, вкладывающие свой труд в блеск и великолепие Сепфониса. Теснота застройки вызывала в воображении картины бурлящей городской жизни, но это было не так. Я нашел город полупустым, с массой заброшенных домов, где явственно ощущался дух запустения. В округе о городе шла не слишком лестная слава, женщины, живущие в нем, считались наиболее привлекательными, в чем мне, кстати, не пришлось убедиться, и поэтому, наверное, слухи о плутнях и обмане очень часто связывали именно с этим местом.
На мои вопросы об Иешуа люди откликались сразу, понимая, о ком идет речь, но затем мне начинало казаться, что говорим мы о совершенно разных людях. Так не совпадали рассказы земляков с тем, что я знал об Иешуа. Он ушел из Нацерета давно, вскоре после того, как его семья пришла сюда из Египта. Кажется, в городе не очень жалели о его уходе. Его считали слишком заносчивым и поэтому недолюбливали. Были и такие, кто утверждал, что он сбежал, так как сошел с ума, и семья не может вернуть его назад. Что до его проповедей и его приверженцев, без сомнения, земляки слышали об этом и только пожимали плечами: что это должен быть за человек, говорили они, который, будучи старшим сыном, оставил мать-вдову и братьев, нисколько не задумываясь об их будущем.
О его родне говорили только хорошее, но не очень много, так как они вели замкнутую жизнь. Отец Иешуа был каменотесом, он умер вскоре после того, как семья переселилась в город, и о нем знали очень мало. После смерти отца забота о семье легла на плечи братьев Иешуа. Их нанимали чернорабочими, кроме того они обрабатывали надел, который купил их отец.
