— А с чего вы, интересно, так решили?
— Но мы ведь знакомы?
— И вы считаете, будто обстоятельства того знакомства позволяют вам считать себя моим другом? — осведомилась я ледяным тоном.
— Почему обязательно другом? — нагло дернул он плечом.
— Как вас зовут? — осведомилась почти ласково.
— Филипе Ральо, — улыбнулся он широко, как зазывала на весенней ярмарке.
— А листа бумаги у вас нет?
— Обращайся ко мне попросту, ты же дала разрешение не придерживаться имперских порядков. — Покопавшись в широких карманах длинного колета из плотной тафты небесного цвета, дознаватель выудил листок с вензелем и стило.
— Сама дала, сама и забираю, — отрезала я строго. — Поставьте сверху номер один и напишите ваше имя.
— Я постараюсь, чтобы вы его не забыли, — снова расплылся он в улыбке.
Но имя все же написал и номер поставил.
— А это не для меня, — вернула ему приторную улыбку, пряча листок в кошель, — а для моего мужа. Когда он вернется, то будет не против выяснить, кто оставался ему другом, а кто — змеей подколодной.
И легонько шлепнула Кыша, направляя дальше.
— Вельена! — оскорбленно воззвал лорд Филипе, однако получил в ответ лишь дружный хохот приказчиков.
Я уже выбросила его из головы, сообразив вдруг, как правы были парни из закусочных, приглашавшие меня пообедать. Запахи, несущиеся почти из каждого окна, заставляли глотать слюнки. Но и заходить в первое же попавшееся на пути заведение казалось мне неосторожным. Хотя, если припомнить, как мгновенно старшие магистры оказываются там, где им нужно, безопасного места в этом городе для меня нет.
Посомневавшись, я выбрала не солидный трактир, а закусочную с пристроенной сбоку верандой. Привязала Кыша к кустику и пошла к одному из столов, сопровождаемая сразу двумя подавальщиками.
— Чем кормите?
— Мясо жареное, отварное, колбасы, рыба шести сортов… — еще перечислял один, а второй уже с ловкостью фокусника сменил скатерть, поставил вазу с цветами и широкую плетенку с фруктами, три графина с напитками и высокий хрустальный стакан.
— Лимонный, малиновый и земляничный, — замер он в ожидании моего решения.
— Лимонный. И еще… — Договорить не успела, сияющий, как солнце, повар с лоснящимся от жара румяным лицом уже тащил огромный поднос, на котором стояло десятка два тарелок, вазочек, мисочек и салатниц.
— Попробуйте, гостья дорогая, чем богаты!
Парни в четыре руки вмиг переставили блюда на стол и замерли напротив, глядя на меня умиленно, как на любимую тетушку, завещавшую им завидное наследство.
