А потом медленно вернулась в ту из трех комнаток, которая одновременно служила гостиной и столовой, начиная понимать, насколько нелегким будет мое здешнее житье.
Ведь мне еще ни разу не приходилось жить в окружении людей, ни одному из которых пока нельзя доверять полностью. Каждый может оказаться подсадной уткой, но не это самое страшное. Все они наверняка считают, будто делают для меня доброе дело, спасая от заблуждения, в какое, по их искреннему мнению, коварно ввел меня Танрод.
Легкие шаги раздались на крыльце неожиданно, затем распахнулась ведущая в небольшие сенцы дверь, и Кыш, получив команду «охранять», предупреждающе оскалился.
— Добрый день, Вельена! — просияла радостью Гелия. — Я так рада тебя здесь видеть!
— А я — нет, — устало и мрачно прозвучал мой честный ответ.
Я и в самом деле ни секунды не желала тут оказаться.
— Но ты же среди друзей, и все мы готовы тебе помочь. — Магиня устроилась на ближайшем стуле, так же доброжелательно улыбаясь.
— Вернуть мне любимого мужа? — с неподдельным интересом уставилась я на нее.
— Какого мужа? — изобразила Гелия не менее искреннее недоумение.
— Законного. Танрода Ледхара.
— Но он не может быть тебе мужем! — сообщила она, укоризненно поджав губы.
— Ночью был, — придушив свою стыдливость, доверительно сообщила магине. — И прошлой тоже. После ритуала, проведенного в главном императорском храме. В присутствии гостей и свидетелей.
— Это… — глазки магини стали несчастными, — был незаконный союз.
— Почему? Разве кто-то там был фальшивым? — нахмурилась я. — Храм, старший жрец, жених, невеста или боги, принявшие наши клятвы?
— Но Танрод не имел права… без турнира… — залепетала она, пряча от меня взгляд.
— Насколько я поняла пояснения ваших старших магистров, ни один маг не имеет права жениться на магине, пока не станет победителем турнира, — устало пояснила я условие, казавшееся мне предельно понятным еще в первый приход сюда. — Чтобы девушки выходили только за самых достойных мужчин. Но Танрод победил в этих турнирах уже три раза, стало быть, он давно уже самый лучший из них и хуже за последние три года не стал ни на гран.
Гелия смотрела на меня с таким потрясением, словно услыхала невесть какую страшную тайну или скорее возмутительную крамолу. Открывала рот и захлопывала, не сочтя свои аргументы достаточно весомыми, потом снова открывала и опять с досадой сжимала губы.
Затем вскочила, буркнула нечто нечленораздельное и сбежала, так и не сказав, ради чего приходила. А мне осталось только сбросить туфли и упасть в кресло, никаких сил и желания идти куда-то и повторять еще раз эти доводы очередной обитательнице Саркана не было. И самое главное — вряд ли это принесет мне что-нибудь, кроме вреда.
