— И где же все это теперь? — недоверчиво прищурилась Мелисанта.
— Там и лежит. Гоблины не смогли взять и камушка, эльфы сумели надежно защитить свои сокровища. Хотя попыток желтоглазые не прекращали, ходили поодиночке и толпами, посылали големов и людей. И постепенно выяснили очень точно — для гоблинов путь туда закрыт намертво. А вот люди могут пройти и даже взять любую вещь, но лишь одну, больше не дает защита. Но едва человек добирался до выхода, как появлялся призрачный эльф и задавал грабителю главный вопрос, добровольно ли он спустился в катакомбы. Солгать ему нельзя, промолчать — тоже, за хитрости и ложь непременно следует наказание, выбор средств у фантома довольно велик. Однако страж отпускал пленника, если тот ходил не по своей воле, а украденное изымал и возвращал на место. Зато людям, явившимся по собственному желанию, приходилось отвечать еще на три вопроса. Окончательное решение фантома всегда оказывалось для грабителей очень неожиданным, но иногда страж отпускал лазутчика вместе с добытым артефактом. Хотя случалось такое крайне редко. Многие магистры и исследователи изучали подробности действий и ответов этих счастливчиков, но никому до сих пор не удалось понять принципы, каким следовал при вынесении приговора призрачный хранитель. А рассказы охотников за диковинками, от ужаса поседевших за пару дней, потом долго ходили по герцогствам и княжествам, которые прежде были на месте империи, и с каждым годом находилось все меньше безумцев, желающих проверить свою удачливость.
— А вы? — не выдержала я.
— Мы тоже, — усмехнулся магистр. — Хотя далеко не сразу нашли туда вход. Уходя из Саар-кана, гоблины в ярости разрушили все, что смогли, и намертво завалили все известные проходы в катакомбы чудес, обрушив на них целые скалы. Изнутри пещеры хранит магия эльфийских заклятий, подпитывающихся от магического источника. Ошибаются те, кто считает, будто в местах силы магия выходит на поверхность одной струей, как обычные родники. Нет, она источается изо всех невидимых глазом мелких трещин, выносится водой ключей, просачивается сквозь пески и пласты глины. А вот в катакомбах ею пропитано все: и стены, и своды, и каждая песчинка. Поэтому чем сильнее маг, тем более яркое свечение встречает его при вступлении в катакомбы, и оно усиливается по мере продвижения в глубь пещер.
— А я не заметила никакого света. — Впервые за последние дни мне пришлось пожалеть об уникальности своего дара.
