Буривой истекал жарким потом. Его крепкая мускулистая спина постепенно становилась красною. Во многих местах белая его кожа лопалась, и из багровых стежков сочилась красная кровушка…
Но князь не стонал и не вскрикивал от боли. Ещё крепче стиснув зубы и собрав свою волю в кулак, он во что бы то ни стало решил не вопить и не визжать, а стойко и крепко наметил держаться…
Мгновения тянулись долгими минутами, а минуты казались часами…. Буривой уже ничего не соображал, он почти потерял сознание, а перед его глазами вертелись и крутились красно-розовые веретена…
— …девяносто девять! Сто! — отсчитал палач последние назначенные удары. По толпе прокатился вздох облегчения. Ещё бы — этот мужественный парень не умер под градом жестоких ударов, он до самого конца бесчеловечное мучение выдержал и спас тем самым бедного старика.
К поникшему и изнемогшему от бичевания Буривою подошёл неспешной походкой начальник Борзан. Он ухватил избитого парня за волосы и заглянул ему в самые затуманенные глаза.
— Ну, так кто из нас теперь дурак? — насмешливо ухмыльнулся бояр, — Ты — али всё же я?
— Бо… Борзайка-дурак, — еле слышно выдавил из себя обессиленный князь и даже плюнул в харю гада кровавой слюною.
— Ах, та-а-к! — отскочил тот назад, утираясь, — А ну — полсотенки ему всыпать вдобавок! Ну! Начинай давай, лупи!
Раздался очередной свист, и кнут ожёг испоротую спину Буривоя.
Пытка продолжалась с прежним остервенением…
Две дюжины ударов успел отсчитать Буривой в своём воспалённом разуме, а затем ткнулся он головою в лаву и потерял сознание.
…А очнулся он под вечер где-то. Лежал израненный князь на животе в каком-то прутяном шалашике, и чуял он, как некто втирает ему в спину снадобье остро пахнущее и бормочет при том лечебные заклинания…
Боль была уже вполне терпимой, хотя члены Буривоевы силу прежнюю ещё не набрали и находилися покамест в беспомощной весьма слабости.
— Где я? — хриплым голосом вопрсил князь, пытаясь на локте хоть чуть-чуть приподняться.
— Лежи-лежи, отдыхай, — раздался позади него голос властный, Богумиру явно принадлежащий, — Дай снадобью целящему в раны твои впитаться…
— Здравствуй, дед Богумир! — поздоровался Бурша со сказителем, — Рад слышать тебя я опять. Али не узнал ты меня?
— Как не узнать, княже Буривой, — ответил ему старец слепой, — Поначалу я даже не поверил, что это ты. И то — подрос ведь за годы пролетевшие, изменился ты сильно. Экий вон молодец-то, гляди, вымахал! Ну, да другие, может, тебя и не узнали, а от нас, от слепых, трудно ведь утаиться. Наши руки позорчее ваших глаз-то будут, ага… Ну-ка — на бок тихохонько поворачивайся…
