— Так кто это был?! — закричал он. — Эта сволочь Гольдстайн?
Жена отрицательно покачала головой.
— А кто?! Этот паршивый Лапидус?!
— Нет, не Лапидус.
— А, знаю. Плотник, скотина!
— И не Плотник.
Саперстайн стукнул рукой по столу.
— Надо же! — воскликнул он. — Никто из моих лучших друзей ей не подходит!
* * *
В купе поезда дремлет пожилой еврей. Поезд останавливается, и в купе входит с иголочки одетый молодой человек.
— Шолом алейхем, — говорит молодой человек, ожидая в ответ обычное «алейхем шолом».
Вместо этого обитатель купе вздохнул и стал говорить следующее:
— Послушайте меня, молодой человек, и это сэкономит нам время. Я еду из Минска в Пинск, занимаюсь кожевенным делом, причем уже тридцать лет. Меня зовут Беркович, Хайман Беркович. У меня две дочери. Одна уже замужем, а другая помолвлена с раввином. И сыновей двое. Беня, мой старший, женат, занимается одним делом со мной. Аарон — студент, и хороший студент, и если ему не помешают антисемиты, то скоро станет врачом. Еще скажу, что я необщителен, не пью, в карты не играю. Я уже давно зарекся говорить о политике с незнакомыми людьми. Вот и все. Если у вас есть вопросы сверх этого, то поскорее задавайте, потому что я не спал две ночи и именно теперь собираюсь поспать.
* * *
Мальчик спрашивает отца, что такое бизнес.
Отец подумал немного и говорит:
— Продать то, что у тебя есть, тому, которому это нужно — это ещё не бизнес. А вот продать то, чего у тебя нет, тому, кому это не нужно — вот это и есть бизнес.
* * *
Харриет Фельдман с ужасом узнала от соседей, что её муж Милтон, такой серьезный и солидный человек, имеет любовницу. Харриет устроила ему скандал. Но Милтон обнял её и стал объяснять, что многие удачливые и крепкие мужчины имеют любовниц, что у его партнера Сэма уже несколько лет есть любовница, что браку это не угрожает, что он, Милтон, любит Харриет, что чувства тут ни при чем, что мужчине в сорок лет нужен для уверенности в своих качествах сексуальный стимул, что расходы тут минимальные и так далее. И жена приняла его объяснения.
Однажды они вдвоем оказались на благотворительном ужине.
Сэм был с любовницей, и Милтон показал её жене.
— А вон моя, — и показал он на брюнетку, которая, пробравшись сквозь толпу, села за столик Сэма.
Харриет внимательно рассмотрела обеих, потом улыбнулась и произнесла:
— А знаешь, Милтон, наша-то получше.
* * *
Антисемит хвастается перед Шмуловицом своим высоким происхождением.
— Какой ты американец?! Вот мои предки — это да, они прибыли на «Мэйфлауэр» (судно с первыми переселенцами примеч. перев.).
