— Это… это, — сказал мистер Пендайс, — это черт знает что!
И, как будто высказывая сочувствие от имени всех, чья судьба была связана с Уорстед Скайнесом, Джон завилял тем, что оставили ему от хвоста.
Миссис Пендайс подошла еще ближе.
— А если Джордж не согласится обещать то, что от него требуют в письме, как тогда, Хорэс?
Мистер Пендайс воззрился на жену.
— Не согласится обещать? Что обещать?
Миссис Пендайс протянула письмо.
— Обещать не видеться с ней.
Мистер Пендайс отвел ее руку с письмом в сторону.
— Я, во всяком случае, не стану плясать под дудку этого Белью! — Затем, передумав, он добавил: — Но и нельзя давать ему повода. Джордж должен обещать мне это.
Миссис Пендайс сжала губы.
— Ты думаешь, он согласится?
— Кто, я думаю, согласится? На что согласится? Почему ты не можешь выражаться яснее, Марджори? Если Джордж и в самом деле впутал нас в эту историю, он должен и вызволить нас.
Миссис Пендайс покраснела.
— Он не покинет ее в беде.
Сквайр рассердился:
— Покинет! Беда! Кто об этом говорит? Это все из-за нее одной. Как ее можно жалеть, если она такое позволила себе! Не хочешь ли ты сказать, что он не согласится порвать с ней? Не такой уж он осел!
Миссис Пендайс сделала легкий жест, означавший для нее мольбу.
— О, Хорэс! Ты не понимаешь. Он любит ее!
Нижняя губа мистера Пендайса задрожала, что являлось признаком сильного душевного волнения.
Вся консервативная косность его характера, вся огромная, упорная вера в установленный порядок вещей, вся упрямая ненависть к новому и страх перед ним, беспредельная способность не понимать, которая с незапамятных времен сделала Хорэса Пендайса вершителем судеб своей страны, — все это разом поднялось на дыбы в измученной душе мистера Пендайса.
— При чем тут это? — гневно кричал он. — Вы женщины! В вас нет ни капли здравого смысла! Романтичность, глупость, безнравственность я бог знает что еще! Ради всего святого перестань ты вбивать ему в голову свои дурацкие идеи!
Во время этой вспышки лицо миссис Пендайс оставалось неподвижным, только по дрожи ресниц можно было догадаться, как напряжен в ней каждый нерв. Вдруг миссис Пендайс зажала уши руками.
— О Хорэс! — воскликнула она — Осторожно!.. Бедный Джон!
Сквайр сгоряча всей тяжестью тела наступил на лапу спаньеля. Пес отчаянно завизжал. Мистер Пендайс присел на колени, взял отдавленную лапу.
— Черт бы побрал этого пса! Бедненький ты мой Джон! — пробормотал он.
И две узкие, длинные головы на секунду приблизились одна к другой.
