Джон Голсуорси. Собрание сочинений в 16 томах. Том 11 | страница 60
— А, — сказал он, — я заснул? Как нехорошо! Но этот марш — немного шумный… Впрочем, я так мало понимаю в музыке. Вот, например, Бах. Поверите ли, он не доставляет мне никакого удовольствия. Как это плохо — не разбираться в музыке.
Он покачал головой.
— Быть может, его музыка кажется вам слишком возвышенной? — сказал я.
— Для меня, — ответил он, — любая музыка, которая мне нравится, возвышенная. Люди говорят, что иная музыка плохо на них действует. Я же никогда не слышал музыки, которая породила бы у меня хотя бы одну скверную мысль. Нет, нет, напротив! Но иногда, как видите, я под музыку засыпаю. А какой чудесный инструмент — скрипка! — Его увядшие щеки покрылись легким румянцем. — Это голос человеческой души, покинувшей тело. Странно, звук далекого горна ночью пробуждает во мне всегда такое же чувство.
Оркестр уже снова занимал места на эстраде. Мой сосед, сложив руки, повернулся в его сторону и приготовился слушать.
По окончании концерта мы вышли вместе. Его собака ожидала у входа.
— Какая у вас прекрасная собака!
— О да. Freda, mia cara, da su mano! [13]
Собака села и подала лапу со скучающим и рассеянным видом, характерным для больших псов, когда их заставляют показывать фокусы. Она была очень красива — чистопородный пятнистый дог без единой подпалины и совершенно лишенный неуравновешенности, свойственной собакам этой породы.
— Basta! Basta! [14] — Он виновато обернулся ко мне. — Мы с Фредой говорим по-итальянски, — это для того, чтобы мне не забыть языка. Просто удивительно, как много способна понять эта собака!
Я уже было собрался уходить, но он спросил, не хочу ли я пройтись с ним, если не занят.
Мы пошли вверх по улице, Фреда — рядом с хозяином.
— Вы не играете здесь в рулетку? — спросил я его.
— Играю? Нет. Должно быть, это очень интересно и вызывает сильные ощущения, но, по правде сказать, мне это не по карману. Если у человека мало денег, он за игрой слишком нервничает.
Он остановился у маленькой парикмахерской.
— Здесь я живу, — сказал он, еще раз приподняв шляпу. — Так что до свидания… Или, может, вы позволите предложить вам чашку чая? Он уже готов. Заходите! Уж раз вы пожертвовали ради меня своим временем, так доставьте мне еще и это удовольствие.
Я никогда не встречал человека столь светского и в то же время столь щепетильного и застенчивого — сочетание поистине редкое. По крутой лестнице мы поднялись в комнатку на втором этаже. Мой спутник открыл ставни, всполошив всех мух в комнате. На уровне окна виднелась верхушка платана, и его коричневые шарики совсем близко трепетали на ветру. Как и обещал мой новый знакомый, на спиртовке уже шипел чайник, на столе стояли старый заварной чайничек, сахар, нарезанный ломтиками лимон и стаканы. Вся обстановка комнаты состояла из кровати, буфета, умывальника, жестяного сундука, двух стульев и небольшого коврика. Над кроватью на двух гвоздях висела сабля в кожаных ножнах. На закрытой печке стояла фотография девушки. Мой хозяин подошел к буфету и достал бутылку, стакан и вторую чайную ложку. Когда бутылка была откупорена, в воздухе распространился аромат рома. Он понюхал ром и налил по чайной ложечке в оба стакана.