— Достойный конец, — пробормотал Джордж, — для того, кто везде находил пыль.
Доктор посмотрел на него с отвращением:
— Избавьте меня от своего грязного юмора.
— Доктор, успокойтесь. Она никогда не была живой. Вымыслу не бывает больно.
— Вымыслу?
— Вот именно. Эта деревня, эти люди. Это иллюзии, — он махнул рукой в сторону окна. — Их жизни значат не больше, чем жизни снежинок.
Местные жители удивлённо переглядывались.
— Вы до сих пор не поняли? Это западня. Гроссмейстера переиграли.
Доктор прищурился, словно приняв решение:
— Кто вы?
Драматическим жестом Джордж потянулся рукой и схватил себя за затылок. Он потянул, и со звуком рвущейся ткани всё его лицо сползло, открыв под собой серебристую поверхность шлема астронавта. Лицо упало на пол, скорчилось, и рассыпалось в пыль.
— Простая биологическая конструкция, — засмеялся астронавт, вынимая из кармана скафандра пистолет.
— Но там же не было места! — истерическим голосом вскрикнула Бриджит, жена бродяги. — Эта штука не могла поместиться в голове!
— Она и не помещалась, — тихо сказал Доктор. — Наше восприятие изменили.
— Правильно, — астронавт освободил зажимы у себя на шее и снял с себя шлем.
Под шлемом была копна чёрных волос и лицо с острыми чертами, растянувшееся в мрачной умной улыбке.
— Лейтенант Руперт Хеммингс, Britischer Freikorps[5]. К вашим услугам, сэр.
***
Маленький астронавт затащил Эйс обратно в атмосферный пузырь и понёс её вверх, к тёмной церкви святого Христофора. Открыв ногой дверь, он зашёл вовнутрь и положил бесчувственную девушку на алтарь.
Затем он отошёл и снял шлем. Копна рыжих волос вывалилась на завистливое личико, скривившееся в ухмылке. Свиные глазки, приплюснутый нос. Красотой Чед Бойл не отличался. Если бы Эйс была в сознании, она бы удивилась, почему хулигану из её детства до сих пор всего восемь лет. Чед же удивлялся тому, что Дотти была до сих пор жива, хотя он убил её несколько лет назад. Пока что ему это никто не объяснил.
Мальчик вздрогнул, злость на его лице сменил холодный расчёт. Он протёр глаза и моргнул, размял свои мышцы. Затем его тело пронзила боль, и на мгновение он завизжал и согнулся пополам. Затем он с огромным усилием выпрямился.
— Не сопротивляйся! — прорычал он сам себе. — От этого только больнее будет! Это для твоего же блага.
Он раскрыл карман на скафандре и вынул из него крохотное металлическое существо. Похожее на паука, оно жужжало и пищало, высовывало микроскопические зонды, чтобы ощупать своё окружение.
