И потому на свою несчастную попал в затруднительное положение — я был ужасно смущён и зверски взбудоражен одновременно. И не хотелось мне «быстрее закончить».
— Блэкджек? — упавшим голосом позвал Даня.
— М? — промычал я, проходясь кончиком языка по солоноватой коже.
— Ты чего творишь?
Даня сбежал к своему рабочему столу. Видок у него был тот ещё — весьма и весьма провокационно-ошарашенный.
— А что? — невозмутимо отбил я, делая вид, что это не моё лицо полыхает всеми цветами красного спектра. — Ты же сам место выбрал.
— Я н-не… — Данька, похоже, потерял дар речи, и я вдруг допер, что, несмотря на шуточки про минет, сама возможность выбивает его из равновесия похлеще, чем меня — шанс того, что все вокруг о нас узнают.
Вот, к примеру, моё отношение ко всем видам близости удерживалось на одной позиции. Я был одинаково смущен всем, что мог испытать с ним.
А вот для Даньки, похоже, некоторые вещи были куда более смущающими, чем другие. Устроить совместную дрочку — вах-вах, не вопрос.
Парень берет у тебя в рот — край!
— О, — торжество моё не знало границ. Серьезно, я был готов отбросить все свои сомнения ради того, чтобы добить его окончательно. — Что, даже пососать не дашь?
— Костя! Вот и кто из нас гондон?!
— Сам спровоцировал, сам испугался, — расхохотался я, и с пугающей медлительностью, изображая не то зомби с перебитыми ногами, не то обезвоженного вампира, пополз по направлению к Новикову. — Злобный сосальщик достанет тебя, стоит только ослабить бдительность… и высосет из тебя весь… белок?
— А я считал тебя невинным парнем, — трагично сказал Даня, прикрыв своего встревоженного одноглазого змея рукой.
Я дополз до его ноги и, смеясь, уткнулся лбом в коленку. Сжал лодыжку, осторожно прощупывая подушечками пальцев линии шрамов, расположение которых за несколько массажей успел запомнить досконально.
— Ладно, хорошо, ты пока не готов к таким ласкам, я уяснил, — шепнул я, успокоившись. — Интересно почему?
— Дело в том, что это ты… ты ведь…
— И?
— Не знаю. В этом есть что-то настолько…
— Гейское? — саркастично подкинул я.
— Интимное. Мне нужно как минимум сто грамм для смелости, серьезно. Иначе я умру от разрыва сердца.
Я погладил его бедро, как бы невзначай сунув пальцы в штанину.
Подначил:
— Трусишка.
И расслабился окончательно.
Даня молчал с минуту.
— Ты шутил?
— Неа. Дело в том, что меня к тебе тянет. Ладно, давай вернемся к транзисторам.
— Ага, легко теперь вернуться…
— Сам виноват. Не провоцируй меня по пустякам.
