На помощь подоспел мужчина, непонятно откуда взявшийся в безлюдном дворике.
– Пшли отсюда! – пнул он ногою кобеля, и тот, скуля, скрылся за мусорными баками.
Лиза, пользуясь моментом, отыскала в сумке газовый баллончик и выпустила весь в скалящиеся собачьи морды. Визжа и лая, свора убежала.
– Изверги! Что ж вы с животиною творите то? – со скрипом распахнулась дверь одного из подъездов, и на ступенях возникла растрёпанная тощая старуха. Голос её гулким эхом отражался ветхими стенами. – Я милицию сейчас вызову!
– Я сама вызову! – крикнула Лиза, размазывая по щекам внезапные слёзы. – И милицию, и собачников, и бригаду из психбольницы!
– Пойдёмте, – мужчина помог Лизе выбраться из сугроба и протянул ей ароматную бумажную салфетку. – Развели тут псарню!
Опираясь на его руку, Лиза с благодарностью высморкалась в салфетку и зарыдала. А из тёмного зева двора ещё долго доносились то возмущённые крики старухи, то её причитание над обиженной животиной.
– Центр города! – скептически повторил мужчина недавние Лизины мысли.
– Пораньше выходить из дома надо, – язвительно заметила кадровичка, встретив Лизу в тёмном коридоре.
Она и похвалит то так, будто унизить хочет, а уж если отчитывает, то с особым ехидством, так, что сквозь землю хочется провалиться.
Это хорошо, что Лиза столкнулась с ней именно в тёмном коридоре – начальство сейчас экономит на всём, даже на лампочках. И в кабинете, к счастью, никого не было. Любовь Сергеевна, её руководитель, до полудня в церкви на службе простоит, Анечка, недавно принятая в отдел, где-то по магазинам ходит – у неё такой блат в верхах, что начальство на её постоянное отсутствие на работе смотрит сквозь пальцы, если не с одобрением. А Наташка простуду подхватила. Придётся месячный отчёт самой писать, двумя пальцами по буквам на клавиатуре набирать.
Лиза принесла воды и принялась оттирать измазанные брюки и заляпанную куртку. А сумка вообще оказалась безнадёжно испорченной.
В дверь настойчиво постучали.
– Да! – фыркнула Лиза, пряча мокрую куртку с въевшимися пятнами под стол.
Вскипающее раздражение ей тоже удалось спрятать. Видеть никого не хотелось, даже единственную в офисе подругу, которая работает в соседнем отделе. Только вот подруга всегда влетала к ней без стука.
На пороге возник незнакомый молодой человек. Высокий и весьма привлекательный, он ослепительно улыбнулся. Было в его театральной улыбке нечто отталкивающее, настырное, не приемлющее отказа.
