Подобрав эти трупы, двинулись назад, потому что жар проникал уже сквозь одежду и шлемы на головах нагрелись так, что лицу стало больно. Проникнуть на леса, очевидно, было невозможно, да и бесполезно.
Распорядившись возобновить работу на дне шахты и отправив всех спасшихся из пещеры на поверхность, Ельников и Киото также поднялись. Дым в шахте уже разредился, но устье ее продолжало дымиться, подобно доменной печи, так что в надшахтном здании раскрыли все окна и двери, а механики у машин надели спасательные аппараты.
Через три дня инженеры опять посетили пещеру и, убедившись, что огонь совершенно погас, велели возобновить вентиляцию. Так как трубы сильно погнулись, то освобождение пещеры от дыма и газов затянулось на несколько дней. Наконец, в нее можно было проникнуть без риска.
Вошедшие были поражены — так изменился вид пещеры за короткое время пожара. Все было черно — и белый свод и желтые стены скрылись под сплошным слоем копоти, осевшей также на дне. Так же черны были и обуглившиеся леса, частью стоявшие на месте, частью обрушившиеся. Перила, лестницы и настил местами сгорели совершенно, местами же обуглились и прогнулись. Ходить по ним было небезопасно, и, чтобы убрать трупы, нужно было обрушить все сооружение, что и было сделано при помощи крючьев и веревок. Сильнее всего прогорели, конечно, самые верхние ярусы, где торчали только вертикальные стойки и толстые перекладины; все остальное или сгорело или обрушилось вниз.
Когда леса были превращены в груду черных обломков, ее стали разбирать и выдавать на поверхность. Попадавшиеся между бревнами и досками трупы были совершенно обуглены; от некоторых остались только черепа и более крупные кости. Но на нижних ярусах, осмотренных до разрушения лесов, нашли несколько наполовину обгоревших трупов. Это тоже были рабочие, застигнутые смертью на бегу, после того, как они успели спуститься со средних ярусов. В общем были собраны останки 62 человек.
Спасшиеся рабочие не захотели больше работать в пещере и рассчитались; но из остальных двух смен, не бывших очевидцами катастрофы, большая часть стала на работу по уборке лесов, а затем, когда, последние следы пожарища были удалены, приступила к отбиванию натека и добыче драгоценных камней на последнем участке стены. Эта работа облегчалась тем, что слой натека, очевидно, благодаря страшной жаре, державшейся в пещере несколько дней после пожара, растрескался и легко отделялся от гранита.
