Но полыхнуло вдруг воспоминание о вчерашнем сне.
Темный берег, коричневые глинистые холмы, уютный домик вдали, несомненно, его, Алехина, домик. И он с Верой, застыв у калитки, счастливо и слепо следит за морским прибоем. Несомненно, он, Алехин, получил домик от какого-то сильного правительства. Как Большой Герой. И получил, несомненно, за крупный подвиг. Может, даже за то, что спас Черное море от грязного террориста-сантехника. Правда, на соснах, похожих на рыжий укроп, вспомнил Алехин, возились какие-то рукокрылые, и у Верочки было много присосков…
— Ты кто?
— Я твой счастливый случай, — ровно ответил рак. — Звать Авва.
— А я — Алехин, — на всякий случай представился Алехин и с большим сомнением хмыкнул: — Как это — Авва? Почему?
— А почему ты Алехин?
— Ну у меня и отец, и дед, и прадед — все были Алехиными.
— А мне ты в этом отказываешь? Алехин пожал плечами.
— Давай я буду звать тебя просто Алехиным.
— Зачем?
— Мы ближе станем друг другу. Я ведь вообще-то троякодышащий.
— Это как?
— А так. — Рак Авва многие человеческие слова воспринимал буквально. Например, слово «скотина». — Как всякая троякодышащая скотина, — пояснил он без всякого кокетства, — я дышу так, и еще так, и еще вот этак. Ты на ночь сунул меня в таз с мыльной водой, гадость какая, а я доброжелательно беседую с тобой и мечтаю долго продолжать наши беседы.
Клешня рака стеснительно поднялась над стаканом, потом из-за другого края сверкнули черные бусинки-глаза. Они показались Алехину чрезвычайно умными, и это ему особенно не понравилось. Взял бы и вырвал с корнем!
Но Алехин держался.
Что-то заставляло его соблюдать вежливость по отношению к столь непривычному троякодышащему созданию. Решил, пусть болтает. Не кусается, уже хорошо. И глаза умные.
Последнее почему-то не нравилось Алехину. Беспокоило. Навевало печаль.
«Ну почему так? — думал он. — Почему Верочка вызвала сантехника? Мне не верит? Почему длинноволосый бил меня и всучил умного говорящего рака? Почему пенсионер Евченко никак не желает пролонгировать страховку? А Зоя Федоровна такую летающую тарелку видела, что ее собственное отражение ей безнравственно подмигнуло. И домик никак не сносят. И Верочка объявила испытательный срок. Гадко. Гадко».
— Это еще что, — высунулся из-за стакана рак. — Это еще ничего. Будет гаже.
— Да куда ж гаже?
— Есть куда, — рассудительно помахал клешней рак. — К примеру, домик твой вообще сгорит, а Верочка выберет другого. Или пенсионер Евченко напишет на тебя донос, а метелка Ася приведет в твой домик всех своих сопливых детей. Или сержант Светлаев притянет за разглашение служебных тайн. Ты плюнь на всех. Прямо на всех и плюнь.
