— Ну, если публика очень просит… Напомню, что я имел: светлые «Жигули» — двойка, универсал, — номер кончается на ноль. За рулем женщина. По счастью, есть на свете райГАИ. Низко бью челом. Мне отбирают все «Жигули» соответствующей модели. Из них отсеивают светлые. Из светлых — все с нулем. Из тех — где за рулем женщина: как владелица или по доверенности. Дальше я уже пристально интересуюсь, что за дамы в остатке. Родная милиция помогает. И сегодня вдруг узнаю: одна из них накануне сцепилась со Стольниковой! Как видите, проще пареной репы.
— Саша… кто? — спрашивает Знаменский, предчувствуя крупную удачу.
— Некая Уварова. Тоже завбазой УРСа, только другого ведомства. Коллеги, так сказать… Ага, пробрало? — Томин доволен произведенным эффектом.
— Договаривай, договаривай! Потасовка…
— Да, Паша, имела место в кабинете Уваровой. Кладовщицы с перепугу вызвали милицию. И тут женщины мгновенно помирились. Прикрыли синяки платочками и стали патрульного спроваживать. Хорошо, он оказался формалист: потребовал письменное объяснение. — Томин достает листок, зачитывает: «Претензий друг к другу не имеем…» И ниже — автографы обеих дам.
— Позволь… — Знаменский берет листок. — В шестнадцать часов… То есть отпросилась у меня и полетела драться?
Все трое переглядываются.
Робкий стук в дверь — и на пороге Стольникова. Под обращенными на нее взглядами невольно ежится и здоровается смущенно.
— Легки на помине, — говорит Знаменский. — С опозданием на пятьдесят пять минут.
— Извините… не рассчитала… троллейбус…
— Обманули вы меня вчера, сославшись на самочувствие.
— Нет, я правда себя не помнила… правда было очень плохо…
— А теперь вам хорошо, когда поколотили Уварову? Теперь полегчало? — требовательно спрашивает Знаменский.
— Ее стоило!.. Стоило! — вырывается у растерявшейся было Стольниковой.
— За что?
— Это не имеет отношения! Чисто личное! Абсолютно не имеет отношения!.. — Голос ее не слушается. — И вообще ничего особенного не было!..
— «Не имеет отношения» или «не было»?
Стольникова молчит.
У жилого дома тормозит автофургон. Из кабины выпрыгивает Костя, идет в подъезд. Звонит в квартиру Гуторской.
Хозяйка, одетая по-домашнему, но подтянутая и аккуратная, как всегда, с неприязнью встречает гостя.
— Тебе чего? — Тот мнется. — Дуся, что ли, прислала?
— Нет. С Дусей я… расстался. — В легком смущении Костя поворачивается к зеркалу, приглаживает волосы, рассматривает какой-то пупырышек на подбородке.
— Как же она отпустила? — с насмешливым любопытством спрашивает Гуторская.
