– Сумма, конечно, мизерная, – прокомментировал Полтавин, пряча банкноту в кошелек. – Но дело в азарте. Не могу упустить возможность утереть тебе нос.
– Поздравляю, – пробормотал Самсонов, думая о том, зачем же, в конце концов, убийца вырезает эту часть кости у своих жертв.
– Я пошел. – Криминалист приятельски хлопнул его по плечу. – Не досуг мне тут с тобой. Покойники ждут, сам понимаешь.
Когда он вышел, Самсонов снял со стекла снимок и бросил его на стол. Сам упал в кресло, проглотил таблетку, выпил полный стакан воды и осторожно сделал несколько упражнений для разминки шеи, чтобы улучшить кровообращение. Как ни странно, голова болела уже не так сильно. То ли сотрясение оказалось не таким уж серьезным, то ли действовали обезболивающие. Хотя полицейский сомневался, что они имеют накопительный эффект. Впрочем, его это не волновало. Главное, что он мог хоть как-то соображать.
А подумать было над чем.
Полицейские проверили, кто из намеченных жертв бывал за границей в одно и то же время, выяснив таким образом, что они могли быть связаны общими делами. Теперь Самсонов решил узнать, не были ли другие члены шахматного клуба в тех же странах, в то же время, что и жертвы.
Это заняло у него около трех часов, после которых старший лейтенант перебрался на диван и минут пятнадцать лежал неподвижно, пока голова не перестала гудеть, и он смог хоть немного сосредоточиться.
Самсонов встал и заварил кофе, горячий и крепкий: ему было просто необходимо взбодриться. Отпив несколько глотков, полицейский вернулся за стол и положил перед собой чистый лист бумаги. На нем он записал под пунктами фамилии тех, кто хоть раз был там же, где жертвы, в то же время, что и они.
Список получился коротким – всего три члена «Табии», одному из которых было семьдесят четыре года, и он ходил с тросточкой, поскольку пять месяцев назад его разбил паралич. Об этом Самсонов знал из рассказа самого Юлия Брониславовича Горша, архитектора-строителя, ветерана Великой Отечественной войны, раненного осколком снаряда в руку повыше локтя. Старший лейтенант помнил, как старик сидел напротив него во время опроса членов «Табии» и мелко тряс головой. Полицейский сомневался, что Горш был способен проделать все то, что убийца вытворял со своими жертвами. Даже если бы он, допустим, притворялся частично парализованным, все равно ему было не под силу перетаскивать с места на место здоровых мертвых мужиков.
В Югославии Горш оказался одновременно с Йоргом, но вылетел оттуда раньше срока, поскольку начались бомбардировки. Вылетел не один, а вместе с дочерью и внучкой, которых забрал к себе в Питер и которые до сих пор проживали с ним. Самсонов даже не поленился выяснить, как зовут внучку. Оказалось, что не Алиса. Марина.
