Этот же приезд отличался во всем. В первый же день к шатру князя прибыл один из мурз Сартака и, растягивая тугие глинистые губы в почтительной улыбке, произнес:
- Не пройдет и трех лун>42, как великий хан примет тебя, князь. А пока подкрепи силы после дальнего пути.
- Передай великому хану мою глубочайшую признательность, - молвил Борис Василькович.
Вскоре перед княжеским шатром появился обозный верблюд, загруженный хворостом. Рабы-невольники быстро развели костры, поставили на них бронзовые котлы на треногах и налили в них из кожаных бурдюков воды. Когда вода закипела, в котлы насыпали рису, накрошили мяса, накидали перцу и различные пахучие приправы.
Борис Василькович и Неждан Корзун стояли у шатра и наблюдали за приготовлением пищи.
- Кажись, пока всё идет по-доброму, - довольно произнес князь.
- Дай Бог…А вон и вина с фруктами и сладостями привезли. И даже любимый татарский кебаб>43.
Когда князь и боярин воссели в шатре на непривычные для них мягкие подушки, невольники внесли два столика и поставили на них яства, на медных тарелках и кувшины с арзой, бузой, айраном и хорзой>44.
Борис Василькович оглядел ханское угощение и вдруг тревожно подумал:
«Совсем недавно, после татарского угощения, умер родной дядя Владимир Константинович Углицкий, а затем и Василий Ярославский. Сродники были отравлены уже при правлении Сартака. Правда, матушка уверена, что князей загубили по приказу хана Берке. А что произойдет сейчас? Среди тех, кто готовил угощение, мог оказаться и человек Берке. Дать выпить вина невольнику? Но это бессмысленно. Татары подмешивают такой яд, кой обычно действует и три, и четыре недели. Не дотрагиваться же к кушаньям и вину – выказать непочтение к хану Сартаку, кое тотчас будет ему передано, и тогда вся длительная поездка в Сарай-Бату потерпит неудачу».
Угощение подносили четверо невольников. Расставив снедь, кувшины и чаши, они, поклонившись князю и боярину, задом попятились к пологу шатра. Один из невольников, с загорелым, обоженным степными ветрами смугло-желтым половецким лицом и серьгой в левом ухе, задержался и негромко произнес на русском языке:
- Князь может смело пробовать любое блюдо и пить вино.
Борис Василькович и Неждан Иванович переглянулись: обычно невольники молчаливы, они не смеют и рта раскрыть.
- Кто тебя уполномочил сказать такие слова? – спросил Борис Василькович.
- Великий хан Сартак.
- Добро… Как тебя зовут и где ты научился нашему языку?
- Зовут Изаем. Когда-то меня взял в полон черниговский князь Михаил Всеволодович. Десять лет я жил на его земле, а затем меня полонили татары.
