Град Ярославль | страница 27

Глава 4

В КОРОВНИКАХ

Первушка брел по Коровникам и подмечал, как многое изменилось в слободе. И всего-то четыре года миновало, как он встречался с дядей Анисимом, но теперь слободу не узнать: когда-то шумная и многолюдная, она превратилась в тихую и пустынную, редкий слобожанин попадется встречу. Знать, и Коровники не обошли стороной Голодные годы.

Подошел к избе Анисима с тревожным чувством: живы ли обитатели сего дома?

Теплый июльский ветерок обдал отощалое лицо, взлохматил русые волосы. С колокольни деревянной слободской церкви ударили в благовест, но дворы ремесленного люда не огласились скрипом ворот и калиток, постукиванием посохов, с коими выходили на службу прихожане. Беден будет людом слободской храм.

От бани-мыленки отделился приземистый мужик с бадейкой в руке. Дядя Анисим!

— Кого это Бог принес?

Вгляделся в парня, ахнул:

— Первушка!.. Господи, чисто Кощей. Одни глаза остались.

Обнял племянника и позвал в избу, в которой сидели за прялками жена Анисима, Пелагея, и двое дочерей.

— Принимай, мать, сыновца.

Пелагея руками всплеснула:

— Исхудал-то как, пресвятая Богородица!

Метнулась к печи, загремела ухватом. Вскоре на столе оказалась оловянная миска с рыбьей ухой. А вот хлеба Пелагея подала тоненький кусочек.

— А сами-то что?

— Только что отобедали, сыновец. Ешь, не стесняйся.

Первушка хоть и был жутко голоден, но старался хлебать уху неторопко, хлеб же (желанный хлеб!) проглотил в два укуса. Когда осушил миску, Пелагея вдругорядь ее наполнила, но Первушка, застенчиво поглядев на девок, отложил ложку в сторону.

— Да на нас не гляди. Рыбья уха у нас не переводится. И Волга, и Которосль под боком.

Когда Первушка завершил трапезу, то, согласно стародавнему обычаю (накорми, напои, а затем и вестей расспроси), Анисим молвил:

— Рассказывай, сыновец.

Рассказ был тягостным и невеселым, после чего Анисим встал перед киотом и, осеняя себя крестным знамением, произнес:

— Да примут они царствие небесное.

В избе зависла скорбная тишина, которую прервал хозяин дома:

— Нас, славу Богу, глад и мор краем задел. Мы, как на Москве и Замосковье, кору древесную не ели и кожи для похлебки не варили. Правда, от Коровников одно названье осталось. Почитай, всех коров и прочую скотину прирезали, но такого жуткого людоедства, как на Москве, наш град не изведал. Спасибо Волге-матушке да Которосли. Но торги в слободе захирели.

По прежним рассказам Анисима, Первушка уже знал, что Коровники, расположенные против Рубленого города за Которослью, возникли в минувшем веке. Название слободы произошло оттого, что все жители ее разводили скот в торговых целях. Но уже к началу нового века слобожане славились также изготовлением гончарных, кирпичных и изразцовых изделий, кои шли на возведение храмов и жилых домов Ярославля. Занимались слобожане и торговлей рыбой.