— Лей больше, родимый, не жалей, — отфыркиваясь, бурчал Алексей Петрович. — Сам-то умываешься по утрам?!
— Умываюса, таварища майор, — пробубнил узбек, явно привирая. — Каждый утро умываюса…
— Ну ну, — смывая с лица и шеи мыльную пену, недоверчиво ответил Ермолов. — Гоняешь вас, гоняешь… Никакой гигиены! Распустил вас, капитан… Скоро вши загрызут в такой-то сырости. Вот я сегодня и устрою головомойку и вам всем, и вашему Петру Александровичу!
— Зачэм так говорищьте, таварища майор? — обиделся Янгиабадов.
— Принеси полотенце, — ушел от дальнейших пререканий Алексей Петрович, часто хлопая ресницами и щурясь от солнечного света. — О, Алешка Андреевич, доброго утречка. Присоединяйтесь, господин подпоручик!
— Доброе утро, товарищ майор, — улыбнулся Аракчеев, уверенно приближаясь к Ермолову и на ходу сбрасывая с плеч бушлат и стягивая через голову тельняшку.
Командир окинул взглядом тощие плечи и впалую грудь старшего лейтенанта, но от комментариев отказался.
— Тут ведь смотри как, — сказал он. — На войне испытываешь большое удовольствие от маленьких радостей, на которые в мирной жизни ты не обращаешь внимания… Вспоминаешь об этом, только когда ощущаешь их! По возвращении домой, наверное, все опять пойдет, как раньше, и не будет столько удовольствия при обычном умывании и при затяжке хорошей сигаретой. Там достаточно просто открыть кран с водой, а еще лучше — залезть в ванну…
Старший лейтенант молча улыбнулся и пожал плечами, принимая из рук майора кусок мыла.
— О, ванна, — с откровенной широкой улыбкой вздохнул Алексей Петрович. — Я готов сложить о тебе целую оду!..Потому, что… когда больше двух недель ты грязен, как свинья, то ванна начинает тебе сниться, как женщина, и ты ее желаешь не меньше, чем женщину. О бане я просто умолчу. Это просто эфемерная надежда…
Заметив вспыхнувшие застенчивым румянцем щеки комвзвода, Ермолов не удержался от сдавленного смешка. Он хотел было переспросить Алексея Андреевича о его семье — жене, детях, но, решив для себя, что тот вообще врядли хорошо знаком со слабым полом, его прелестями и достоинствами, скромно смолчал.
— В иных ситуациях, — продолжил Алексей Петрович. — Не как тут, на блокпосту, в тишине, миру и согласии, а на реальной войне… Умыться водой с мылом порой не получается возможным по несколько суток. Приходится, знаешь ли, просто обтираться дешевыми одеколоном или водкой, лишь бы смыть пот и жир, вновь ощутить себя цивилизованным человеком. Или, скажем так…человеком не далеким от цивилизации.
