Русский флот, по списку, представленному государю адмиралтейс-советом, в портах Балтийского моря, к концу 1723 г. состоял из сорока с лишком военных кораблей (из них три четверти было построено в Петербурге), из 20 фрегатов и 150 галер, 18 000 матросов и 2200 пушек. Большое количество судов всякого рода, также хорошо снаряженных, находилось в Воронеже. Регулярного войска насчитывали до 120 тысяч человек; но кавалерия не имела хороших лошадей и потому уступала пехоте. Этот недостаток вознаграждался множеством иррегулярных войск, состоявших из казаков, калмыков, татар, которые, большей частью, служили на коне. Арсеналы были снабжены огромным количеством запасов. Во время Северной войны тысячи больших бесполезных колоколов были перелиты в пушки. Рудники, незадолго до того открытые в Сибири, доставляли в изобилии превосходный металл для орудий. Олонец, построенный между двумя озерами — Ладожским и Онежским, известный своими минеральными водами, прославленными самим императором, который ежегодно пользовался ими, Олонец, говорю я, имел богатый чугунный родник и отличный оружейный завод; наконец воспользовались мерою, к которой прибег Шведский Сенат в минуту крайней нужды в деньгах, а именно продажею на вес множества признанных излишними пушек большего калибра. Император скупил их под рукой через комиссионеров, и хотя все большие пушки были испорчены, а самые лучшие даже распилены пополам, однако ж мастера его литейных заводов сумели так искусно их спаять и залить дыры и трещины, что из них можно было палить с успехом, и что даже наружная их красота была сохранена.
Между множеством предприятий, совершавшихся последовательно по воле русского героя, одно из самых близких его сердцу и самых необходимых для пользы его народов, по-видимому, не удавалось ему — именно введение основанного на непоколебимой честности управления юстициею и финансами. Напрасно он издавал указ за указом, чтоб поставить преграды обману, — обман не переставал гнездиться по-прежнему. Необходимость пресечь это зло, заставила государя ознаменовать первый месяц 1724 года одним из тех кровавых примеров строгости, от которых он воздерживался в продолжение нескольких лет, в надежде, что семена чести, которые он старался посеять во всех сословиях, принесут наконец счастливые плоды. Осьмнадцать преступников, почти все люди чиновные, немолодые и занимавшие значительные должности советников в разных приказах, были возведены на эшафот. Девять из них получили по 50 ударов кнутом, после чего им вырвали ноздри и объявили ссылку на галеры. Троим отрубили голову, одного колесовали. Этот последний был обер-фискал Несторов, некогда столь уважаемый императором, который часто отзывался об нём, как о самом умном и красноречивом из его старых московских служак, и при определении его в должность обер-фискала пожаловал ему несколько прекрасных поместий, дабы при богатстве он не имел повода и поползновения к воровству. Не смотря на то оказалось, что им похищено было до 300 000 рублей. Остальные пять виновных, которые по небрежению подписывали не читая ложные определения, наказаны были батогами и отправлены на галеры на шесть месяцев. Замечательно, что когда палачи раздели всех этих преступников, не нашлось ни одного из них, который не носил бы уже на своей спине знаков какого либо наказания
