— Конечно, естественно, знаменитый поп-музыкант, — ответил Дали.
Его английский был просто смешным, и он преуморительно выговаривал «р».
— Аманда, — сказал он, — но это прелестно! В моем дворе еще не было Аманды. У нас есть святой Себастьян, даже один Красногвардеец, Кардинал, Единорог… Садитесь рядом с Людовиком XIV, прошу вас. Она очень хорошо говорит по-английски. Вы знаете, Людовик XIV говорила по-английски в Нью-Йорке с Гретой Гарбо…
Эта тирада стала для меня еще более загадочной, когда Людовик XIV оказался блондинкой, увешанной драгоценностями, которая задала мне пару вопросов по-английски.
Дали был наполовину лыс, слегка толстоват. Я нашла его претенциозным и, что таить, смешным со своими навощенными усами и жилетом, расшитым золотом. Он потрясал при каждой фразе тростью с позолоченным набалдашником. Его двор состоял из профессиональных «девственниц» и педерастов жанра мальчиков-парикмахеров. Он скоро поднялся, объявил, что собирается идти спать, поскольку «Гала не любит, когда я ложусь поздно», уточнив, впрочем, что мы можем остаться и что мы сегодня в числе его приглашенных. Людовик XIV и еще одна юная особа поднялись следом за ним.
Остановившись передо мной, он опять удостоил меня чем-то вроде поцелуя руки и спросил, смогу ли я пообедать с ним завтра. Не дожидаясь моего ответа, он добавил:
— Приходите с вашим другом. Я буду ждать вас у «Лассера», вы знаете это место? Тогда ровно в час.
И он прошествовал к выходу в благоухании тубероз (одна тубероза была у него за ухом, а другую юная дева-паж несла в руке, как свечу).
Брайан был восхищен: «He's crazy man, completely crazy!» Близнецы нам разболтали, что они встречались с Дали в Кадакесе, на Коста Брава, перед его домом. Увидев их в окно, он пригласил их попозировать ему. Близнецы его держали за чудака, но достаточно спокойного. Одной из его маний было давать людям прозвища, поскольку он находил настоящие имена слишком прозаичными и труднопроизносимыми. В результате Джон и Денис стали Диоскурами, близнецами из греческой мифологии. Все юные блондинки нарекались «Жинестами», по названию желто-золотистого цветка, который цветет весной на берегу Средиземного моря, тощие юноши и девушки были святыми Себастьянами, некоторых бледненьких моделей-мужчин он называл Христами, пресных и хорошо воспитанных светских снобов — рыбным филе. Он сумасшедший, совершенно сумасшедший…
Почему Дали захотел с нами познакомиться? Потому что мы были молоды, потому что мы были англичане и в некотором роде «ряжеными». Дали обожал окружать себя эксцентричными яркими людьми; он любил, чтобы его замечали, любил играть роль короля и иметь двор, всецело ему преданный. Мэтр заставлял называть себя «божественным Дали».
