— И это все? А почему не спрашиваете, есть ли родственники за границей, каким языком владею?
Это она шпарила из анкеты туристов, уезжающих за Границу. Я видела у нас дома такую — мама заполняла.
Юрка Дорофеев, который всегда претендовал на звание яркой индивидуальности, сказал:
Это мы узнаем позже, при более близком знакомстве… Извините…
— Мария Алексеевна, — подсказала она.
— Мария Алексеевна — очень приятно. Простое русское имя.
— Не отвлекайтесь, пожалуйста, — сказала вежливо Маруся.
— Ах, да, простите. Вот такой вопрос, если разрешите: как стать белой вороной?
В классе засмеялись. Маруся слегка покраснела, небрежным жестом поправила волосы и сказала:
— Лично мне известно два способа: взять обыкновенную черную ворону и окунуть ее в перекись водорода, она обесцветится и будет белая. Этот способ доступен всякому. Второй способ сложнее. Делать то, что не делают другие, и наоборот, не делать того, что делают другие. Здесь возможны два варианта: или ты будешь положительной белой вороной, или отрицательной. Какой вороной хотели бы вы быть?.. Извините, не имею чести…
Класс грохнул. Ленька поднапрягся и перекричал всех:
— Дорофеев, Дорофеев — положительная белая ворона. Гордость школы! Единственный отличник восьмого «б»!
Юрка был положен на обе лопатки — ясно. Но Маруся, великодушный человек, пощадила его. Подождав, когда стихнет шум, Маруся сказала:
— Хочу сообщить вам еще одно сведение о себе: я ваш классный руководитель, поэтому чем больше у нас в классе будет положительных белых ворон, тем лучше.
И тут пошли такие аплодисменты, мы так развеселились, что Маруся еле-еле успокоила нас. На перемене мы побежали к «ашникам» и стали им взахлеб рассказывать, какая у нас мировая Маруся, не то что их Едкая Щелочь, которая кого хочешь вгонит в могилу своими моралями, а наша Маруся веселая, остроумная, и с ней мы теперь заживем! Правда, через два дня мы все удрали с химии в кино… Вы думаете, она нас распекала за это? Нет. И не потому, что одобряла эту выходку. Маруся видела, как нам здорово досталось от Елены Ивановны и от родителей, поняла, что нам несладко и, наверное, у нас надолго отбили охоту к таким мероприятиям, поэтому она горько пошутила:
— В следующий раз возьмите меня с собой, чтобы уж страдать — так за дело…
Вот какая наша Маруся, вот почему мы разволновались, когда Елена Ивановна сказала нам про ежовые рукавицы. После Марусиного выступления директриса некоторое время молчала. Видно было, что ей неприятно Марусино заявление, но что делать, факт — упрямая вещь. Маруся-то учительница, и тут, конечно, Елена Ивановна наломала дров. Она, наверное, обдумывала сейчас, как все это сгладить. Мы не мешали ей этим заниматься — сидели тихо-тихо, даже дыхание сдерживали. Наконец она сказала:
