— Бедная одинокая затворница, — говорит Юрка.
Я приглашаю их в комнату. Темно.
— Зажечь свет?
— Не надо.
— Ну, как веселье? — спрашиваю я.
121
— Мы пришли за тобой.
Сегодня Первое мая, и весь класс собрался у Юрки. Мои тоже ушли праздновать.
— Нет, я не пойду.
— Нет, пойдешь! — говорит Лариска. — И шепчет мне на ухо: — К Леньке!
— К Леньке? Какой смысл?
— Атакой — мы договорились!
Ленька… Он всегда умел преподносить сюрпризы. Но тут уж он перестарался. То, что он сделал, было очень-очень некстати, даже я бы сказала, трагично. Ленька заболел желтухой. Случилось это за два дня до мая. Ленька в больнице, а я вот не пошла к Юрке. Может, это уж слишком демонстративно, но мы так с Ленькой ждали этот праздник! А потом — ему ведь плохо…
Я ни за что не соглашалась идти в больницу. Во-первых, поздно. Во-вторых, Леньке не до нас.
— До нас, до нас, — уверяет Лариска. — Мы же договорились!
Я закатываю Лариске сцену ревности.
— Какая дрянь! Она уже договорилась! Юрка, как ты терпишь?
— С трудом, с трудом!
Кончилось тем, что я вытащила из вазы роскошную сирень, которую отцу привезли знакомые летчики из Хабаровска. И мы пошли к Леньке.
Он лежит в областной больнице — рядом с нашим поселком. У него мать там работает, вот его туда и взяли.
Ленька нас ждал. Единственное окно на втором этаже открыто, и в нем маячит Ленька. Я кричу:
— Ты с ума сошел — закрой окно! Простудишься!
— Мне уже ничего не грозит. Я желтый! — отвечает Ленька.
— Желтый-желтый?
— Как тот бегемот.
— Тогда лови, бегемот! — я размахнулась и бросила сирень.
Конечно, не добросила. Юрка побежал поднимать сирень, а Ленька сказал:
— Эх вы, бледнолицые!
Лариска сказала:
— Привет тебе от Маруси и всей веселящейся компании.
— Так вы удрали? — спросил Ленька.
— Мы — да. А вот эта сумасшедшая девушка сидела одиноко в пустой квартире.
— Правда, Катюша? — спросил Ленька.
— Правда, правда, — сказал Юрка и запустил в Леньку сиренью.
— Прямо в яблочко, — сказал Ленька. — Молодец, Дорофеич.
Он громко понюхал сирень, но его тотчас окликнули — кто, мы не видели, в комнате света не было, но наверное медсестра. Ленька сказал:
— Все, братва. Меня запирают. Не хворайте!
И закрыл окно. Мы еще немножко постояли, задрав головы. Но это уже не имело смысла — Леньку, видимо, уложили в постель.
По дороге домой Юрка сказал:
— Сегодня на вечере я сделал Марусе одно заявление: если Ленька не перейдет в девятый класс, я тоже остаюсь на второй год.
Я засмеялась.
— Да, заявление… Что Маруся?
