— Интересно, — сказала Лариска, — учимся с Митрой третий год, а я его совсем не знаю. А ты?
— Знаю только, что его родители на материке, а он живет с бабушкой и дедом. Один раз был у нас дома — пришел узнать, что задали — не был в школе. Я пригласила его в комнату. Он сначала отказывался, потом прошел. Сел за стул, как пятиклассник, честное слово. Юрка — тот бы развалился — я не я… А этот как воробей. Но меня не это поразило. В комнату вошла моя сестрица и повела с ним светскую беседу. Спросила, как зовут, сколько лет, умеет ли он под бокс курицу стричь. Колька как услышал это — прямо чуть со стула не свалился. А потом он стал играть с Танькой. И проиграл часа два. Боже мой, что она с ним делала! Скакала на нем верхом, трепала за уши, колотила. Нахальная девчонка, а он все терпел.
— Что ж тут странного? — спросила Лариска. — Просто детей любит.
— Нет, маленький он какой-то, прямо ребеночек. Вот если поставить рядом тебя и его, между вами — пропасть. Никогда не скажешь, что тебе и ему — пятнадцать.
Коля жил в своем доме. Мы вошли во двор и первое, что увидели, было… маленькое хоккейное поле, расчерченное по всем правилам, с синей и красной полосами, с кругом посредине.
— Ты посмотри, Катя — и ворота есть.
Ворота, правда, напоминали разноцветные цыганские кибитки, довольно драные, или лоскутное одеяло.
— Давай прокатимся, а?
Мы перешагнули доски, которые огораживали поле, и попали в ледяную кашицу. Видно, каток недавно залили, и он еще не успел замерзнуть.
— Ой, испортили лед! — сказала я.
— Ничего, еще зальют, — успокоила Лариска.
Мы вошли в дом. Нас приветливо встретила бабушка — довольно молодая, очень худенькая женщина. Она спросила:
— Вы к Коле? Проходите, проходите.
В самой большой комнате, куда нас пригласили, увидели такую картину: пол-Кольки, причем не лучшая его часть, торчало из-под шкафа. Он что-то делал там руками — острые лопатки ходуном ходили по спине.
— Коля! — крикнула бабушка звонким девчоночьим голосом, — к тебе пришли. Вылазь!
— Сейчас, — приглушенно сказал Коля, но продолжал заниматься своим делом.
Бабушка легонько хлопнула его. Колька смешно брыкнулся и сказал:
Ну, щас, генерала слеплю!
В конце концов Колька вылез и увидел нас. Покраснел ужасно. Накинулся на бабушку:
— Баушка, ну что ты не сказала!
А вот и первые березы — высоченные, под самое небушко. Они растут прямо у Ленькиной калитки. Я остановилась около них перевести дух. Сердце бьется ужасно. Это не только от бега. Я волнуюсь, честное слово. Интересно, чем он занимается? Какие у него глаза? Что он мне скажет — самое-самое первое слово…
