— Что я говорил? А?
Вообще не верилось, чтобы нас вызывали из-за этого. Воздушная почта — обычная вещь! Тем более урок мы не сорвали.
Но Маруся была все-таки напугана, потому что у нее был довольно взъерошенный вид, а большие глаза стали еще больше. По-моему, она боится директора так же, как и мы. Бедная Маруся, она никак не привыкнет к нашим выходкам. Да и можно ли к ним привыкнуть? Каких-то полмесяца назад нас трясли, как грушу, за Едкую Щелочь — так Ленька Рыбин при всех назвал учительницу химии, а мы заржали, вместо того чтобы скорбно промолчать, а потом на классном часе устроить Рыбину головомойку. Кличка была довольно остроумной, а главное, соответствовала действительности — все классы, где она работала, называли ее только так (разумеется, за глаза), и с этим ничего нельзя было поделать.
— Слушайте, что я вам скажу, — сказала Маруся. — Если виноваты, имейте мужество признать это.
Ленька тотчас зло выкрикнул со своего места:
— С такими адвокатами, как Дорофеев, не пропадете! Он поможет сочинить вам оправдательную речь.
Юрка засмеялся и сказал:
— Все понятно!
— Что тебе понятно, девчачий угодник?
Юрка покраснел, хотел что-то возразить, но Маруся прекратила их пикировку. Я подумала: «Наверное, она еще не знает про лестницу».
— Имейте мужество, — сказала еще раз Маруся.
Все с этим согласились, потому что привыкли раскаиваться, и двинулись из класса. Как только мы подошли к лестнице, Ленька скакнул на перила и помахал нам ручкой, моментально скатившись вниз.
— Ты куда? — крикнули мы ему.
— К маме, — сказал он. — На этот раз я умываю руки. Смелее, Ка-Бу! — Это Ленька крикнул у самой раздевалки и показал, как он умывает руки.
«Уж лучше за лестницу, чем за записку», — думала я, когда мы стояли в очереди к директору школы. Прошло минут десять, но нас никто не вызывал. Кто-то предложил:
— Давайте посчитаемся.
Мы посчитались. Никто не хотел быть тринадцатым. Женька Семин, или Маленький Рац, не мог жить без идей ни минуты, поэтому он предложил быстро-быстро сделать двадцать шесть бумажек, а на одной написать роковое число.
— Кому оно достанется, тот первым пойдет к директору.
Так и сделали. И в тот момент, когда мы устроили веселый свал, вытаскивая свою судьбу из чьего-то фартука, на пороге появилась директриса:
— Развлекаетесь?
И хотя сказано это было довольно тихо, мы быстро замолчали. Стало слышно, как Елена Ивановна играет ключами.
Нас сразу всех пригласили в кабинет, и мы набились в эту маленькую комнату, как соленые грибы в банку. Наша Маруся тоже была здесь. Елена Ивановна села в свое кресло, поправила в стакане карандаши и только после этого сказала:
