— Неужели? Да если бы вы могли понимать корсиканскую речь, вы бы восхитились моим красноречием. Вот приезжайте через десять лет и, будьте спокойны, все здесь будут говорить по-французски.
— Вы прекрасный адвокат.
— Да нет, вы же знаете, я третейский судья. Какого дьявола! Обязанность третейского судьи — примирять. Меня могут назначить третейским судьей даже между Богом и Сатаной, чтобы я попытался их примирить, хотя в глубине сердца я убежден, что, послушав меня, милосердный Господь сделает глупость.
Я заметил, что предмет беседы только раздражает моего спутника, а потому не возобновил прервавшегося разговора, и, поскольку, со своей стороны, Люсьен тоже не делал таких попыток, мы вернулись домой не обменявшись более ни словом.
Гриффо ждал нас.
Еще до того как хозяин обратился к нему, он пошарил в кармане его куртки и извлек оттуда фазана (он услышал выстрел и узнал его).
Госпожа де Франки еще не спала, она лишь ушла в свою комнату и попросила Гриффо передать сыну, чтобы он зашел к ней перед сном.
Молодой человек, осведомившись, не нужно ли мне чего-нибудь, и получив отрицательный ответ, попросил у меня разрешения подняться к матери.
Предоставив ему полную свободу, я поднялся в свою комнату.
Я вновь оглядел ее, довольный собой, ибо мои познания по части проведения аналогий не подвели меня, и я гордился тем, что разгадал характер Луи так же, как и характер Люсьена.
Я неторопливо разделся, взял томик «Восточных мотивов» Виктора Гюго из библиотеки будущего адвоката и, полный самоуважения, лег в постель.
В сотый раз перечитал я стихотворение Гюго «Небесный огонь», когда вдруг услышал шаги: кто-то поднимался по лестнице и затем остановился прямо у моей двери. Я понял, что это хозяин дома: он пришел с намерением пожелать мне спокойной ночи и, по всей вероятности, опасаясь, не уснул ли я, сомневался, стоит ли открывать дверь.
— Войдите, — проговорил я, откладывая книгу на ночной столик.
Так оно и было: дверь открылась и появился Люсьен.
— Извините, — сказал он мне, — но я подумал, что был все-таки недостаточно приветлив с вами сегодня вечером, и не хотел идти спать, не принеся своих извинений. Я пришел покаяться перед вами: у вас, вероятно, еще есть ко мне изрядное количество вопросов, поэтому я отдаю себя полностью в ваше распоряжение.
— Тысяча благодарностей, — ответил я. — Напротив, именно благодаря вашей любезности я узнал почти все, что хотел. Осталось лишь выяснить один вопрос, но я пообещал себе не спрашивать вас о нем.
