Сел в санаторный автобус, немного позабылся. Привезли меня в санаторий. Там выбежали ко мне навстречу медсестры. Увидели, что я в плохом состоянии, усадили меня на сквознячок, чтобы меня обдуло, и говорят: «Сидите, ждите, скоро врач придет». Потом принесли еду. А я есть не могу, меня рвет. Час жду врача, два, а его все нет и нет. Я тогда медсестрам и говорю: «Сделайте мне какой-нибудь обезболивающий укол». А они: «Без врача ни в коем случае».
Наконец приходит доктор, на правое ухо слышит плохо. Постучал он меня по плечу да как заорет: «Джигит, скажи нам, тебе что помогает? Димедрол, анальгин?»
«Или солидол», — хотел я ему сказать, потому что обидно как-то стало, от его крика сам чуть не оглох.
Целый час искали шприц.
«Вот санаторий, — думаю я. — Умирать начнешь, не спасут…»
Нашли сестры шприц. И сделали мне укол. Посидел я, вроде немного полегчало.
Минут через пять доктор опять как заорет над моим ухом: «Джигит, а теперь скачи к источнику. У нас все такие, как ты, трудные джигиты, туда ползут».
Пополз я к источнику. Залез в бассейн, окунулся. Вроде ничего. Три дня вот так вот окунался. Знаете, получше стало. А тут и солнышко выглянуло. На душе посветлело, и захотелось большего. Прослышал я про подводное вытяжение. Заинтересовался им, вдруг оно мне поможет. Иду к доктору. А он говорит, таких процедур для ваших джигитов нету. Ну а я у него все равно выпросил, сами знаете, как это делается…
— Как? — полюбопытствовал Никифоров.
— Это я вам не скажу…
— Мне и так все ясно, ты денежку дал.
— Нет, все равно не скажу. Вдруг они узнают, что я пожаловался.
— Ну, рублей тридцать дал? — не отступал Никифоров.
— Да, пришлось. Правда, то, что я ему дал, это очень мало…
Прихожу я на вытяжения. Там сестра сидит. Покрутила талончики и говорит: «Почему это вам так мало дали, положено десять, а у вас всего пять».
«Все, что есть», — ответил я, а про себя подумал: «Видно, мало дал».
Сестра на вытяжениях оказалась хорошей. «Я, — говорит, — все вытяжения отпускаю по своему опыту, чувствую, кому какой груз цеплять».
В конце лечения сильнее прежнего засияло солнышко. И голова моя перестала болеть. Туда ехал, носильщик вез, а оттуда я уже своим ходом добирался, даже детишкам апельсинов прихватил.
Приехал домой. Дома все хорошо. И стал я вновь работать. А в свободное время пчелами увлекся. Понравились они мне. Голова заболит, посидишь возле них, и лучшает.
Ну а с осени все опять началось. Опять попал я в больницу. Заведующая предложила:
