Лично я с нетерпением ждал появления Виолетты. Она приходила на пруд в последнюю очередь. Легкая, как балерина, с тоненькими, кое-как наманикюренными пальчиками, с устремленным в небо взором, она, подойдя ко мне, вдруг тихо, каким-то нервным шепотом, спрашивала:
— Доктор, скажите, а я похожа на птицу?..
— Похожа, — успокаивал я ее.
Но она не замечала моего снисхождения. Наоборот, как-то вся подтягивалась и торопливо уходила к своей вышке.
«Вета, что ты делаешь? — хотелось мне крикнуть, но тут же другой голос внутри меня останавливал словами: — Молчите. И никогда не запрещайте человеку то любить, что ему нравится».
Пред, взобравшись на сцену, снял с головы платок.
— Товарищи! — сказал он, когда все умолкли. — В Новом году, товарищи, будем по-новому жить!
— Не по-новому, а лучше, — поправлял его Никифоров.
Но тут взрывалась Ерохина балалайка, а за ней Сенькина гармошка. И все пускались в пляс.
— Нет, не дадим в обиду токарей России! — кричал Колька Киреев, отплясывая гопака.
В танцах почти всегда можно было услышать и песни. Они были разные. Звучали бойко, с задором. Кто их придумал, сказать трудно. Но в них было столько народного, что их все слушали, восхищаясь. Начинал Ероха. Стоя, он лихо запевал:
Уж вы, сени, мои сени,
Сени новые мои,
Сени новые, кленовые…
Баба Клара, перебивая, обращалась к Никите:
Куманек, спобывай у меня!
Душа-радость, спобывай у меня!
На что Никита ей отвечал:
Я бы рад спобывать у тебя,
Да у тебя, кума, уж больно водка лиха!
Васька-чирик, пританцовывая вокруг Нинки, пел:
Круг я келейки хожу,
Круг я новенькия,
Круг сосновенькия,
Все старицу бужу.
Но Нинка, не обращая на него внимания, с задором пела:
Перед мальчиками —
Пройду пальчиками!
Перед старыми людьми —
Пройду белыми грудьми!
Припевки сменялись одна другой.
Ероха с Сенькой после припевок заиграли «Барыню», после «Барыни» — вальс.
Председатель, поднявшись на сцену, попросил музыкантов на минутку замолчать. И когда те ушли на перекур, он, раскрасневшийся, точно мальчик, закинув за спину руки и с необыкновеннейшей добротой оглядев нас всех, произнес речь следующего содержания:
— Товарищи! Довожу до сведения, что в следующем году мы, товарищи, используя только свои силы, в центре поселка построим завод по изготовлению снежных баб. За морковкой дело не станет. И насчет угля дело тоже не станет. Тридцать вагонов его стоят на железнодорожной станции. Ну а вот… буквально сейчас… ну вот несколько минут назад у меня родилась замечательная идея, как нам поскорее избавиться от непрерывно идущего снега. Так вот, товарищи, я предлагаю, товарищи, своими силами соорудить над поселком навес из полиэтилена…
