И я и Дикшит в глубине души понимали, что прежде, чем нас спасут или нам удастся самим добраться до берега (если этому вообще суждено случиться), может пройти много времени. Если же нас ожидает смерть, то она будет медленной и мучительной — смерть от голода, жажды и физического истощения. Это еще больше омрачало наше настроение, и мы старались, как только могли, успокаивать друг друга. В наш тихий, отрывистый разговор часто врывались слова гнева и возмущения по адресу подлых преступников, которые вместе с «Принцессой Кашмира» погубили столько невинных жизней. Мы с Дикшитом поклялись стойко переносить все муки, все испытания судьбы, но спастись, спастись хотя бы ради того, чтобы поведать потом миру об этом черном злодеянии. Мы обязаны выполнить свой гражданский долг перед нашей родиной, помешать клеветникам запятнать честное имя пилота Джатара, дать решительный отпор тем, кто старается нанести ущерб престижу Индии. Да, мы должны жить. Жить во что бы то ни стало!
Дикшит посмотрел на светящийся циферблат своих водонепроницаемых часов. С того времени, как «Принцесса Кашмира» скрылась в волнах, прошло ровно четыре часа. Значит, на всем земном шаре уже узнали о таинственном исчезновении самолета и, может быть, считают нас погибшими.
Смерть по-прежнему подстерегала нас в открытом океане. Неужели четыре часа напряженной борьбы за жизнь окажутся тщетными? А что принесет нам утро — гибель или спасение?
Непроглядная тропическая ночь только вступала в свои права, и до рассвета было очень далеко. О, как долго нам еще предстояло качаться на волнах в томительном ожидании утра!
— Карник, нам необходимо сделать передышку, иначе мы выбьемся из сил, — сказал мне Дикшит. — Уж лучше кружить на одном месте, чем плыть в неизвестность, навстречу своей гибели. Давай, Карник, ляжем на спину. Это даст нам возможность отдохнуть. А акул нам нечего бояться, — пошутил Дикки, — вряд ли их соблазнит такая добыча.
Мы легли на спину, и нас начала укачивать тяжелая океанская волна.
— А не попробовать ли нам вздремнуть? — вдруг предложил Дикшит. — Сперва ты, а потом я — и так до рассвета.
Сразу я было принял это за шутку. Но, подумав, одобрил идею друга:
— По очереди можно, но сперва вздремнешь ты, а я буду бодрствовать.
Но Дикшит никак не мог заснуть. Единственное, что ему удалось, — это почти неподвижно лежать на воде и ни о чем не думать. Во всяком случае, он дал отдых своим мускулам — и этого уже было вполне достаточно.
