Франсуа встретила самая уродливая в городе служанка. Просторный коридор был отделан под мрамор, который выглядел так же как старые бильярдные шары. В доме стоял запах немытой посуды.
Мосье Бонифас вдовствовал. Его единственная дочь хромала. Чтобы мрачный от черной мебели кабинет выглядел веселее в нижнюю часть окон адвокат вставил витражи.
— Само собой разумеется, если бы, выступали в качестве гражданского истца или вызваны были в суд прокуратурой, я не просил бы вас прийти сюда…
Франсуа был смущен и растерян, будто мальчик, который впервые пришел в школу. После болезни он еще, не общался вне семьи с внешним миром. Кабинет адвоката был таким же мрачным, как и приемная во Дворце Правосудия. Здесь чувствовалось, что мосье Бонифас с яростной энергией готов защищать справедливость.
Медленно, с таким же вожделением, с каким нюхал табак, мосье Бонифас развернул огромный носовой платок, сунул в него нос и смачно высморкался три, четыре, пять раз, потом с интересом рассмотрел полученный результат и только после этого заботливо сложил его.
Была деталь, которая ставила Франсуа в унизительное положение: он никогда не обращался к мосье Бонифасу, обычно имел дела с каким-нибудь молодым адвокатом, которого мэтр должно быть презирал. Он хотел было извиниться, но это было непростительно. Мосье Бонифас был единственным в городе адвокатом, единственным кто удостоился чести так называться, он был адвокатом всех тех, кто не считал деньги. Их секреты он знал лучше, чем священник.
— Я полагаю, ваша теща урожденная Шартье? Представьте, в молодости я немного ее знал. У неё был брат, Фернан, который служил лейтенантом кавалерии в Сомюре, где жил мой кузен. Этот кузен получил в наследство небольшое поместье в нескольких километрах от дома Шартье. Папаша Шартье служил казначеем. Помнится, у него была подагра. Что касается Фернана Шартье, то с ним в Монте-Карло вышла грязная история, связанная с игрой. Он умер молодым где-то в колониях. Вы о нем знали?
— Немножко.
Перед мосье Бонифасом, под его волосатой и грубой рукой лежала папка цвета сомон, на корешке которой круглыми буквами было написано, "Дело Донж". Это в нем значилось, что Бебе Донж…
Что же касается этого Донневиля, за которого вышла замуж ваша теща… Если не ошибаюсь, он был с севера, из Лиля или Рубэ… Да, он был инженером и сразу же после женитьбы согласился работать в Турции. В то время Эжени Шартье была одной из самых красивых девушек того края.
