Но это не было игрой воображения, ни поэтическим взлетом. Он оставался логичным.
Рассказывая о Фашо, Феликс говорил, что тот выглядел смешным.
— Бебе его подбодрила.
Он увидел эту сцену гораздо лучше, чем Феликс, в мельчайших деталях, включая фиолетовый цвет наступающего вечера, так как знал Шатеньрэ во всех аспектах в любое время дня.
… Подбодрила…
Именно из-за такого поведения Бебе и начались их отношения. И в его мыслях вилла Шатеньрэ, с несколько тяжелой деревенской атмосферой, слишком благополучной, улетучилась.
На ее месте возник Руаян, его огромное белое казино, его виллы и белизна песка, усеянного разноцветными купальниками и зонтами.
За столом — мадам д’Онневиль, в то время не такая толстая как сейчас, но уже одетая в воздушное белое платье, поскольку имела пристрастие к газовым шарфикам и тонкому батисту.
Франсуа был едва с ней знаком. Только знал, что она живет в той же гостинице «Руаяль», что и он, и что когда она проигрывала в рулетку, то подозрительно смотрела на крупье, убежденная в том, что стала жертвой его ухищрений.
Как же звали ту маленькую птичку? Бетти или Дэзи… Танцовщицу из Парижа, которая каждую ночь в небольшом кабачке Руаяна выступала с одним и тем же номером. Она тоже хотела сыграть. Франсуа периодически снабжал ее небольшими суммами.
— Черт возьми! Хватит проигрывать. Пойдем-ка выпьем в баре. Ты пойдешь, милочка?
Это было около 15-го августа. У Бетти или Дэзи был пронзительный голос и ошеломляющий пляжный комплект.
— У вас есть хотя бы хрустящий картофель? Бармен! Один «манхэттен».
Феликс тоже находился в этом баре в компании двух девушек, которые показались Франсуа знакомыми. Через несколько минут он вспомнил, что это были дочери той самой дамы, которая играла в рулетку и носила воздушные платья.
Феликс был смущен и не знал, должен ли он…
— Вы позволите представить вам моего брата Франсуа? Мадемуазель Жанна д’Онневиль. Ее сестра, мадемуазель… Признаюсь, забыл ваше имя…
— А у меня его нет. Все зовут меня Бебе.
Это были первые слова, которые Феликс услышал от нее.
— А меня ты разве не представишь? Ты невежлив!
— Моя приятельница, мадемуазель Дези… (или Бетти.)
В баре было многолюдно и их маленькую группу буквально прижали к стойке. Феликс, немного смутившись, одним взглядом объяснил брату ситуацию: он ухаживал за Жанной д’Онневиль, хорошенькой и пухленькой.
— Что если нам прогуляться по молу? Сейчас такая жара!
Ситуация в конце жаркого летнего дня была банальной и забавной. Впереди шли Феликс с Жанной. Франсуа — сзади, между Дези и другой девушкой, Бебе, которой не было и восемнадцати лет. Дези нервничала. У неё было ощущение, что она прогуливается с семьей.
