Он недоуменно тряхнул головой, плавно скользнув в ночь, изумляясь тому, до чего он докатился. Развешивает рождественские украшения, черт бы их побрал. Ему до сих пор с трудом верилось, насколько легко у Тессы получилось уговорить его на всё это. Видно, тут не обошлось без магии её прекрасных глаз. Стоило ему погрузиться в их лазурную синеву — и вот он уже безропотно пристраивает по всем углам всю эту праздничную дребедень, хотя раньше ему бы и в голову не пришло заниматься подобной ерундой.
Оглянувшись назад, он постоял немного, окинув взглядом дом в ослепительном сиянии огней. Из окон лился теплый золотистый свет. Вдоль нижнего края крыши бежали мерцающие разноцветные огоньки, а из печной трубы, легкими кольцами вился дымок.
Сказочный вид, будто сошедший с Рождественской открытки.
Недовольный собой, он повернулся спиной к этой умиротворяющей картине и решительно шагнул в темноту ночного леса. Он быстро отыскал свой засыпанный снегом походный рюкзак с одеждой. Он так и валялся здесь со вчерашнего вечера, когда какой-то поганец напал и ударил Грейсона по голове. Ухватившись за покрывшуюся ледяной коркой кожаную лямку, он внимательно огляделся по сторонам, пытаясь понять, что же здесь не так.
Грейсон уже чувствовал это раньше. Тесса тогда еще посмеялась над ним и всучила эти чёртовы ленты. Так всё же — нежить? Или человек? Бродит где-то тут в лесу.
Высматривает.
И если «да», то кого?
Его? Или Тессу?
От этой мысли перед глазами тут же возник образ наивной самаритянки, и Грейсон едва не взревел в бессильной ярости, вспомнив, что ей пришлось пережить. И дело было вовсе не в том, что она спасла его бессмертную задницу, укрыв от смертоносных солнечных лучей, когда перетащила в спасительный полумрак сарая, и даже не в психе, преследовавшем её.
Всё было куда сложнее. Просто это была Тесса.
По правде говоря, ему давно надо было бы свалить отсюда. Подальше и от неё и той сумятицы чувств, которую она пробудила. Но будь он проклят, если уйдет, бросив её одну посреди вампирской грызни. Хорошенько размахнувшись, он швырнул рюкзак в сторону дома и услышал глухой стук удара о землю, когда тот приземлился. Он заберет его позже. На обратном пути.
Сейчас он находился еще слишком близко от Тессы. А ему было необходимо снова окунуться в Ночь, слиться со стихией, которой он принадлежал. Побыть там, где можно не думать о смертной женщине, последнее время занимавшей все его мысли.
На вспоровший тишину ночи треск Грейсона среагировал мгновенно: пригнулся и припал к земле. Потом, осторожно оглядевшись и задействовав все свои сверхъестественные таланты, он сконцентрировался… и стал ждать.
