Тот подскочил словно ужаленный.
– Прошу обращаться ко мне на «вы». Я вам не лакей!
Он повернулся к своей группе, явно ожидая одобрительных смешков, но так и не дождался.
Энрико стерпел и это.
– Хорошо, так что вам нужно? Чего вы все добиваетесь?
– Вы не имеете права никого увольнять. Никого, ясно вам? Это нарушение трудового законодательства.
– Трудового законодательства?.. – все тем же ровным голосом, даже несколько задумчиво переспросил Энрико. – Неправда, я закон знаю и соблюдаю. Но может ли быть закон сильнее отцовского долга? А если у отца нет больше денег, он их что, из пальца высосет?
– Да хоть из пальца.
Тут уж Энрико не выдержал:
– Послушайте, молодой человек, вы, вообще, понимаете, что происходит?
– Лучше вас.
– Одно из двух: либо вы в курсе дела и, значит, поступаете бесчестно, либо просто ничего не понимаете.
– Полегче на поворотах, синьор Тарси!
Энрико опротивел этот разговор, и он устало сказал:
– Послушайте, мне время дорого, да и к чему спорить? Вон, взгляните в окно, у всех у вас машины, на что же вы жалуетесь?
– Это к делу не относится.
– Еще как относится! – Энрико невесело улыбнулся. – Скоро приду у вас работу искать, а вы мне откажете… Короче говоря, я свой долг выполнил. Что вам еще надо?
Юнец запальчиво выкрикнул:
– Никаких увольнений!
– Согласен, но при одном условии – платить им будете вы.
– Заявляю при свидетелях, – завопил воинственный глава делегации, – это гнусная провокация! И вам она даром не пройдет, синьор Тарси.
Тогда, стукнув кулаком по столу, Энрико гаркнул еще громче:
– Довольно! Вон из моего дома!
В ответ наглый юнец вскинул тросточку и ударил ею по висевшей на стене цветной гравюре, разбив стекло.
Энрико схватил старинный пистолет, служивший пресс-папье, и прицелился в нахала и его приятелей. Те сломя голову бросились вниз по лестнице.
Потом Энрико пожалел о своем поступке. Чем виноваты эти простаки? Скорее уж, здесь вина их вожаков, специально подливающих масла в огонь.
Несколько дней спустя он получил повестку в суд: угроза применения оружия. Зато у самых ворот он нашел несколько корзиночек со свежим творогом, фруктами, колбасой. А еще завернутый в газету букет полевых цветов.
Одно из подношений – красивый медный котелок, доверху наполненный конфетами и изюмом, – было от цыган.
Как всегда, цыгане в том году расположились табором на большом гумне, которое с незапамятных времен предоставили в их полное распоряжение. И ни разу между цыганами и местными жителями не возникло никаких стычек.
