– Пятьсот? Но я же не бездонный колодец!
Кто-то резко перехватил у Джулио трубку, и знакомый противный голос презрительно проговорил:
– Послушайте, Тарси, не надо метать икру. Мы даем обещания и держим их так, как нам вздумается. Ясно вам? Ручка ножа в наших руках, не забывайте об этом, Тарси. Мы всерьез поинтересовались вашими сбережениями. У вас, Тарси, еще есть что пощипать. Условия освобождения вашего сына диктуем мы. Принять их или отказаться – дело ваше. А что для вас означает отказ, вы, Тарси, надеюсь, понимаете?.. Подождите у телефона.
Бандит, очевидно, говорил вполголоса с кем-то, стоявшим рядом. Энрико почудилось, что он сказал: «Уведите мальчишку».
– Ждете, да? – снова сказал он в трубку. – Вот умница, вам стоит быть благоразумным! – Он хохотнул. – Итак, Тарси, все как в первый раз. Еще пятьсот миллионов – сущий пустяк для такого богача, как вы. Купюры по пять тысяч лир, черный чемодан. Сегодня суббота, завтра воскресенье, все банки закрыты. Как видите, мы входим в ваше положение. Давайте условимся: в ночь с четверга на пятницу, в три часа, согласны? Думаю, согласны, синьор Тарси! Оставите чемодан в заброшенной хибаре с правой стороны дороги, сразу после развилки, откуда начинается дорога на Альбаторту. Там она одна, такая хибара, ошибиться невозможно. И не раскрывайте пасть. Вы ведь понимаете наш жаргон, Тарси? Иначе…
Это было как удар грома. Словно на голову вдруг рухнул потолок.
Энрико и Анна сами не знали, сколько просидели они в полном оцепенении. Трубка выпала у Энрико из рук, и он ее так и не положил, когда услышал гудки отбоя.
Они не обменялись ни словом и вряд ли видели друг друга – точно окаменели.
Энрико все думал и думал, но не о пятистах миллионах и даже не о Джулио. Думал о том, что бы он сделал, сойдись он с ними лицом к лицу. Вот их арестовали, ему позволяют войти в камеру: карабинеры поверили его уловке, когда он притворился беспомощным, опустошенным, готовым все простить. Он медленно, с кривой усмешкой подходит к ним и вдруг бросается на этих подонков, распарывает им кишки кухонным ножом, который припрятал за пазухой, молотит ногами, давит, как тараканов, морщась от отвращения… Но, встретив потухший взгляд Анны, он мигом отрезвел.
– Схожу с ума, – прошептала она еле слышно.
– Нет, Анна, нет. Не говори так, не то и я потеряю разум. А мы должны сохранять хладнокровие, должны, понимаешь? Знаю, чувствую, мы на краю, на краю страшной пропасти. Еще немного, и эта пропасть нас поглотит навсегда. Но мы должны устоять, любой ценой устоять, ради него!.. Нет, Анна, надо действовать, и – немедленно. Я скоро вернусь, подожди меня и не волнуйся, обещаешь?
